Как ни странно, после этой мысли Хану стало спокойнее. Он склонился к иллюминатору, посмотрел прямо вниз.
Стальная вода под прозрачными крыльями…
— Все это неплохо, — сказал генерал Одзаки. — Вы сделали большую работу, Хан. Я этого не забуду.
Хан молча кивнул. Временный штаб генерала находился на втором этаже здания военного аэродрома. Отсюда виднелась местность — сиреневая пустыня. И пыль. Рогатые вышки, где–то кто–то кричит, где–то кого–то гоняют строем…
Безымянная зона.
— Позвольте вопрос, — сказал генерал. — Почему вы занимались только Уайтом, оставив в покое других возможных героев?
Хан был готов к этому.
— Я один, — напомнил он. — То есть, конечно, у меня есть Микава, но он просто технический исполнитель. А все остальные — это люди, которых я вынужден использовать полностью втемную. Я ведь на Арьяварте нелегально. Чтобы разрабатывать сразу трех адмиралов в таких условиях, нужна сеть. А если сети нету, я делаю что могу. Создаю ее на ходу. Но хочу напомнить вам, что к объектам космофлота я не могу даже близко подойти — накроют сразу же. Уж не говоря о вербовке кого–то оттуда…
Одзаки задумчиво кивнул.
— Но вы же кого–то вербуете?
— Гражданских. Моряков или клерков. И то — я стараюсь, чтобы это не выглядело как вербовка. Нам повезло, что вся Шакти сейчас попала в военную зону. Иначе бы меня и слушать не стали… А так — я могу сослаться на полномочия фронтовой контрразведки. Против флотских это не сработает, но против планетной плесени…
Одзаки поднял на Хана свои карие глаза.
— Вы сосредоточились на Уайте, потому что он уроженец Шакти?
— Поэтому тоже. Все его родственники, друзья, все его связи за исключением чисто флотских — здесь. У меня по ним довольно полный пакет информации. Если бы я разбрасывался на разные объекты, я бы не получил и этого.
Одзаки кивнул и протянул руку к чайнику.
— Вы действовали правильно, — сказал он. — Но теперь Уайт для вас недосягаем. Как же быть?
Хан собрался. Начиналось самое трудное.
— Я… думаю, что у меня есть канал связи с ним. Надежный.
Одзаки поставил перед Ханом чашечку.
— Да?
— Да. Это друг его семьи, сэйме того района, где расположен завод его отца. Лян Вэй. Человек, у которого хватит знакомств, чтобы сообщить срочные новости даже в космофлот.
Одзаки секунд десять смотрел на Хана, не мигая.
— Вы ведь уже все придумали, — сказал он.
Хан позволил себе усмехнуться.
— Да. В какой–то степени.
Одзаки откинулся в кресле.
— Слушаю, — сказал он.
— Судя по всему, что я знаю об Уайте, он — человек очень определенного психического склада. Для нас в нем важны две особенности. Во–первых, он из «укорененных». Я имею в виду, что он очень привязан к месту, где родился, и к людям там. Настолько, что воспринимает их как часть своей личности. У нас в Безымянной зоне такие обычно не выживают, вы сами знаете почему. Так вот он именно из таких. Оборона Шакти — для него не просто боевая задача, а вопрос жизни. Это первая особенность. Вторая — он очень эмоционален. Когда в бою при Пангее погибли курсанты, у него была настоящая истерика. Разумеется, уже после боя. Но все равно — по этому признаку он на грани профессиональной пригодности для военного. А теперь, если допустить, что он изменник… — Хан замолк.
Одзаки рассматривал его, прищурившись.
— Допустим, — сказал он. — Допустим, что Уайт — изменник. Продолжайте. Что тогда?
— Тогда мы можем его заставить проявить себя, — сказал Хан. — Сыграв на качествах, о которых я сказал. Все его близкие сейчас находятся или на Сееланде, или на Арьяварте. Он считает их полностью защищенными. Если показать ему, что это не так — очень наглядно показать… В идеале — настолько наглядно, чтобы ему стало некуда возвращаться. Я уверен, что в этом случае он сорвется. И, таким образом, доказывать его измену будет уже не надо. Она станет очевидной.
Одзаки встал и прошелся по кабинету, сделав Хану знак сидеть.
— Вы дьявол, Хан, — сказал он, не поворачиваясь. — После смерти ваше место будет среди слуг бога Ямы. Хорошо. Вы готовы провести эту операцию?
Хан кивнул.
— У вас все готово технически?
Хан опять кивнул.
Одзаки повернулся.
— И вы сознаете меру своей ответственности?
Хан сдержал дрожь. И — кивнул в третий раз.
…О подробностях генерал не спросил.
Уже спускаясь по ступенькам здания аэропорта, натягивая пылевую маску, Хан сообразил, что есть еще один вопрос, которого Одзаки не задал.
Действительно ли Уайт — шпион?
А какая теперь разница?..
— Рад вас приветствовать, господин адмирал, — сказал Александр Негропонти.
Ангел молча наклонил голову. В этой хрустальной комнате ему было не слишком уютно.
— Несколько вопросов, если можно…
Ангел сел.
— Я слушаю вас, — сказал он сухо.
Старик в своем кресле–каталке сделал движение, как птица на жердочке. Ангел наблюдал за ним с любопытством. Глубочайшая модификация тела: уже, наверное, непонятно, где родные части, а где искусственные. Выглядит жутковато. Но вот — живет. Почти сто тридцать лет. Интересно, может, он и помолодеть в результате собирается? Было бы логично.
— Прежде всего я хотел бы знать, — сказал Негропонти, — где ваши остальные крупные корабли.
— Вы имеете в виду линейные крейсера? — Ангел пожал плечами. — На Пандемосе. Война ведь не закончена, и Гондвана не разбита. Я был обязан оставить часть сил для обороны.
— Допустим. Но сейчас у вас достаточно сил, чтобы уничтожить флотилию Вардана?
— Достаточно. Но делать этого я не собираюсь.
— Почему?
— Вы слишком поздно меня вызвали, — объяснил Ангел. — Вардан ведь уже на подходе к Карфагену. Если я двинусь туда сейчас — он встретит меня, полностью готовый к обороне. Чтобы решить эту задачу наверняка, мне придется взять с собой все четыре линкора. Недооценивать Вардана не надо, он хороший тактик… А покинуть систему Антиохии, не оставив здесь прикрытия, я пока не могу. Слишком все ненадежно.
— Этих проблем можно было бы избежать, если бы вы привели сюда линейные крейсера.
— Возможно. Но я их не привел. И отзывать их с Пандемоса пока не намерен. Мы сейчас не должны делать плохо продуманных ходов. Извините, что я говорю такие банальности, но в войне на два фронта нельзя совершать ошибок. Ты должен быть очень свободным, чтобы победить.
Александр Негропонти заметно поморщился.
