Георгий так и остался в неудобной позе, не в силах отвести взгляд от экрана.
Уайт — если это был он — действовал с привычным изяществом. Его люфтгруппы немедленно, в первые десятки секунд, сбили все три излучателя и только после этого построились выпуклой линзой, которую командующий мог мгновенно развернуть в любую сторону. Или превратить в вогнутую. Или… О тактике авианосных боев Георгий знал не так уж много. Он даже не удивился, когда один авианосец вспыхнул, как звезда.
— Вот это да, — сказал капитан–лейтенант.
Звонок. Канал орбитальной связи ожил.
Связист какое–то время возился, настраивая передачу изображения. Конечно… Византийские и гондванские системы не рассчитаны на совместимость друг с другом. Никто в этом не нуждался.
Георгий сел в кресло. Висящее в зале напряжение он ощущал кожей.
А потом экран засветился, и на нем возник человек.
— Я — Виндзор Уайт, командующий особой группой флотов. Надеюсь, что говорю с высшим командованием Византии. Объявляю о переходе на вашу сторону. Готов прибыть к вам на поверхность для переговоров о… — он сглотнул, — о деталях. Я спущусь один. На одиночном боте. Без всяких условий. Прошу указать мне точку для посадки.
Георгий помолчал, вглядываясь.
Да, сейчас Виндзор Уайт уже не выглядел мальчишкой. Если бы Георгий не знал, с кем говорит, он дал бы этому человеку лет сорок пять. Черные круги вокруг ввалившихся глаз…
— Спускайтесь, — сказал Георгий сухо. — На высоте двести вас встретит истребитель. Неприкосновенность обещаю.
Уайт кивнул, и экран погас.
— Связь с самолетом Флавия, — сказал Георгий. — Генерал–лейтенант? Возвращайтесь. Бросайте все и возвращайтесь. У нас новость, которая важнее… чего угодно.
— Георгий, я уже на подлете к точке. Меня там ждут…
— Возвращайтесь, — повторил Георгий. — Вы поймете, почему. Это — мой приказ.
Флавий помедлил. Но кивнул.
— Спасибо, что не расстреляли меня, — сказал Уайт.
— Мы это еще успеем, — сказал Георгий. — На тех фотографиях — ваша семья?
Уайт с трудом кивнул.
— Я не знаю, как Лян это сделал. Пробиться к передатчику дальней связи очень трудно. Он сказал, что я не имею права не знать.
Георгий Навпактос и Аттик Флавий переглянулись.
— Как давно вы узнали?.. — спросил Георгий. — Простите. Как давно это пришло?
Уайт беспомощно пожал плечами.
— Около сорока минут… По–моему. У меня выключилось чувство времени.
— Около сорока минут, — повторил Георгий. — Андроник уже погиб. И города уже погибли. А если бы раньше?
Уайт понял.
— Я не знаю. Было бы глупо оправдываться. Это война. Когда я шел сюда… — он нашел в себе силы усмехнуться. — Мне не хотелось делать то, что они придумали. Но сомнений не было, и бунтовать я не собирался. Я ведь присягу давал, в конце концов…
— Кому? — мягко спросил Аттик Флавий.
Уайт поднял глаза. У него были огромные зрачки.
— Императору… О том, что он не существует, я узнал меньше часа назад. Раньше — только догадывался.
Флавий смотрел куда–то вниз, на матовую поверхность стола.
— Значит, догадывались?..
Уайт свел вместе руки, как будто ему было холодно.
— Да…
— И многие у вас догадываются?
— Я… Я не знаю. Возможно. Думаете, мы про это говорим?..
— А кто вам сказал об этом? Сейчас?
Уайт медлил. Георгий затаил дыхание.
— Мне сказал это человек по кличке Сокол. Тот, кто командовал излучателями.
— А другое имя у него есть?
Уайт помотал головой.
— Мне объяснили, что у них нет имен. Только названия птиц.
— У кого?
— У людей из Ледяной зоны. Я видел еще… Нескольких.
— Значит, они и есть реальная власть в Гондване? Вы думаете, ваши родители и брат были убиты по их приказу?
Уайт развел руки в стороны.
— Это два разных вопроса. Насчет реальной власти — в широких пределах… Да. В широких пределах. Хотя, как вы знаете, никакая власть не бывает абсолютной. А кто убил моих родителей, я не знаю. Точнее — я знаю, что их убила Гондвана. Этого достаточно.
Флавий кивнул.
— Что сказали в ответ на бунт ваши люди? — это спросил уже Георгий.
— Они пошли со мной. Я и не сомневался. Надо знать… нашу систему. Возразил только командир «Ваманы».
— Это авианосец, который вы уничтожили?
— Да…
— А где находятся эти люди–птицы?
Уайт сделал над собой усилие.
— На Токугаве. В основном на полярном континенте. В другие места они только вылетают, когда нужно. На Токугаве — центр воспроизводства.
— Так… И что вы хотите с ними сделать?
Уайт, кажется, удивился вопросу.
— Уничтожить. Разве неясно?
— И стать императором самому?
— Нет, — сказал Уайт. — Только не я. Да, я прекрасно понимаю, что после уничтожения центральной власти случится хаос… но потом все как–то стабилизируется. Опасность будут представлять головорезы из Безымянной зоны. Здесь, на транспортах, был целый корпус…
— Был?
Уайт кивнул.
— Приняв решение переходить, я уничтожил их первым делом… Нет. Не первым. Сначала — штабной корабль, на котором находился Сокол. Потом мониторы. И потом транспорты с наземными силами.
— А перейти на вашу сторону вы им не предложили?
Уайт тряхнул шевелюрой.
— Нет… Вы не понимаете. В Гондване космофлот и наземные силы — два разных мира. Космофлот комплектуется людьми из Производственной зоны. Такими, как я и как все мои подчиненные. Мы всегды договоримся между собой… так или иначе. А наземные силы — это Безымянная зона. Это те, кого выкинули из Производственной зоны, то есть из нормальной жизни. Без малейшей надежды вернуться. Те, кто знает в жизни только силу. Чудовища. У них никогда не было самостоятельного доступа к космофлоту, и они всегда знали, что при малейшем бунте их сожгут с орбиты. Но уж у себя в зоне — творили, что хотели. На том империя и держалась… Договориться с ними нельзя. Я не стал и пытаться.
— Кто ими командовал?
— Южный генерал Санграм.
— Южный? — а вот этот вопрос задал четвертый участник разговора. Фрегаттен–капитан Маевский, который до сих молчал.
— Южный генерал, да…
— Это примечательно, — сказал Маевский, обращаясь ко всем сразу. — Насколько я знаю, в Корпусе бессмертных есть четыре вида генералов. Восточные генералы — это оперативники. Грубо говоря, пехота. Они организуют бой. Западные генералы командуют техническими частями. Космической техники у «бессмертных», разумеется, нет, но наземной, а также авиации — в достатке. Северные генералы — это служба тыла, и туда же входит контрразведка. А Южные генералы — это чистильщики. Служба уничтожения. Командующие палачами, так их можно назвать. На петлицах у них петля, знак бога Ямы. Так ведь? Южных генералов меньше всего, обычно один–два на всю империю… Жаль, что вы его распылили. Было бы любопытно познакомиться.
