Дэвид, как ни старался, не смог подавить глубокий вздох.
— Это она оставила меня. Она умерла. И я считаю, что повинен в ее смерти. Она была худенькая и подвижная, детей у нас долго не было. А когда она все же понесла… то не смогла разродиться.
— Немало женщин умирает от подобной участи, — несколько цинично заметила Мойра. — И я благодарна, что не понесла от Гектора.
Дэвид вспомнил, о чем она просила его в ту горячечную ночь, и подумал, что если это все, чем мог ублажать ее старый Маккензи, то и не диво, что у нее нет детей.
Однако после слов Мойры об умирающих в родах женщинах ему расхотелось с ней откровенничать. А она все же нашла, чем удивить его, догадавшись, что он говорил о своей жене, заявив на пиру Маккензи, что погубил женщину Маклейнов.
— Иногда ты бываешь слишком догадлива, — сухо отозвался Дэвид.
— А правильна ли моя догадка насчет того, что тебя никто не изгонял из клана?
Он предпочел не отвечать на этот вопрос, и Мойра перевела разговор на другое. Сказала, что у них осталось не так много воды и рано или поздно им придется пристать к берегу, чтобы пополнить ее запас.
Берега, мимо которых они теперь проплывали, казались на редкость пустынными. Возвышенностей стало меньше, но были заметны уходящие вглубь береговой линии заливы. Казалось, что такие заливы должны быть населены рыбаками, но сколько они ни вглядывались, не смогли заметить никаких признаков жизни. Да и встречавшиеся ранее рыбачьи лодки больше не попадались. Эти земли казались необитаемыми, и один раз они решились войти в узкую длинную бухту, где, к счастью, вскоре обнаружили ручей. А потом Мойра испугалась, едва не наступив на останки полуистлевшего трупа. Причем у погибшего не было головы. Это особенно ужаснуло молодую женщину, и она опрометью кинулась назад к лодке. Ее страх мог бы даже позабавить Дэвида, если бы он сам не спешил покинуть это недоброе пустынное место.
Обычно Дэвид правил лодкой сколько хватало сил, и, лишь когда ветер был слабее, позволял себе немного вздремнуть, доверив кормило своей спутнице. Но однажды он проснулся оттого, что его обдало брызгами. Оглядевшись, он понял, что так долго благоприятствовавшая им погода изменилась, небо закрыли тучи, волны увеличились, а парус гудел и рвался на рее.
— Почему ты не разбудила меня? — воскликнул Дэвид и бросился к рулю, но Мойра оттолкнула его, указав на риф, который обходила. Сейчас это было непросто, воды отлива увлекали их назад, в то время как ветер выгибал парус вперед, и мачта стонала под его напором. И все же бирлинн плавно прошла мимо опасной скалы, и только после этого Мойра отозвалась.
— Ты так сладко спал и был таким кротким, даже невинным во сне, — смеясь, сказала она, перекрикивая шум ветра. — Даже хотелось поцеловать тебя, настолько ты был мил. Но не могла же я оставить кормило!
Но вскоре и ей стало не до веселья. Отдав Дэвиду рулевое весло, она с тревогой всматривалась вдаль.
— В это время шторма здесь случаются редко, однако мне не нравятся вон те тучи на горизонте, — указала она за запад, где едва можно было различить отдаленные возвышенности Внешних Гебридов.
Часа три бирлинн раскачивалась, попав в переделку между водами отлива и порывами ветра. Западный небосклон все сильнее заволакивало тучами, пока все небо до самого горизонта не стало темно-серым. Тучи бурлили, словно позабытое на огне молоко, и сквозь них все чаще стали заметны вспышки молний, где-то прогрохотал гром. Он казался отдаленным и неопасным, едва различимым за шумом волн и криками носившихся над водой чаек, однако сомневаться не приходилось: гроза шла прямо на них. Ветер теперь дул с запада, насылая из-за Внешних Гебридов длинные пенные валы, и судно все сильнее сносило к побережью, где волны с шумом разбивались о рифы и скалистый берег. Маневрировать на бирлинн становилось все труднее.
— Нам надо где-то пристать, пока есть такая возможность! — прокричала Мойра сквозь шум ветра.
— Попробуем, — отозвался Дэвид, выискивая взглядом участок суши, куда бы он мог безопасно подвести лодку.
Вскоре его внимание привлек остров, отделенный проливом от большой земли. Пришлось немало побороться с волнами, прежде чем Дэвид подвел лодку к его южной оконечности, где виднелись песчаные пляжи и можно было пристать. И все же их лодка с внушительной скоростью выскочила на прибрежный песок, так что они лишь чудом устояли, схватившись за снасти. Как они будут снимать суденышко отсюда, им предстояло подумать лишь завтра, ибо сейчас на них обрушился шквал дождя — начался настоящий ливень, когда воды несутся стеной. В одно мгновение путники промокли до нитки. Небесные хляби разверзлись, потоки воды хлестали прямо в лицо, заставляя закрывать глаза. Идти по мокрому песку, взбираясь на дюны, было трудно, и Мойра не противилась, когда Дэвид подал ей руку и поддержал. Согнувшись под потоками воды, вздрагивая от грома, она шла, цепляясь за него и совсем не видя, куда движется. После столь долгого времени, проведенного на судне, у нее заметно дрожали ноги.
Однако даже в такой ситуации Дэвид успел осмотреться и стал увлекать спутницу к видневшимся за пляжем скалам, пока не увидел между ними расщелину. К счастью, тут оказался довольно вместительный грот, по сути, небольшая пещера. Воды прилива не доходили сюда, здесь было относительно тихо, вокруг каменных выступов валялся мусор — обломки нанесенных ветром сушин и водоросли. Дэвид почти весело заметил, что это пригодится для костра, ибо, похоже, им придется переждать ненастье в гроте.
У Мойры зуб на зуб не попадал, когда она сбросила намокший плед и стала тщательно выкручивать его. Даже будучи мокрой, шерстяная ткань может согреть, но не в том случае, когда она столь тяжела от влаги. Дэвид тоже стал выкручивать одежду. Он разделся донага, не обращая внимания не спутницу. Мойра невольно отступила вглубь грота и старалась не смотреть на него, но все же…
На фоне проникавшего в их укрытие тусклого света она увидела гибкое, сильное тело, совершенно лишенное жира, — сплошные мускулы и сухожилия, что придавало легкость всем его движениям. Он был худощав, но с широкими плечами, а грудь и длинные мускулистые ноги покрывала темная поросль. В паху поросль была гуще, однако Мойра отметила, что по его члену не видно, чтобы Хат сейчас возжелал ее, — куда больше он заботился о себе и, лишь когда вновь натянул на тело доходящую до колен тунику, повернулся в ее сторону.
— Нечего пялиться на меня, женщина, — скорее ворчливо, нежели с каким-то намеком произнес он. — Мы не знаем, где мы, не ведаем, что это за остров и кто тут может обитать. Если обитает вообще. В любом случае, когда ливень закончится — не думаю, что он будет продолжительным, — так вот, едва немного просветлеет, я пройдусь по острову и разведаю местность.
Мойра только кивнула. Ей не нравилось волнение, какое вызвало в ней его тело, не нравилось, что он так суров и сух с ней. А чего она хотела? Она хотела, чтобы он взял на себя ответственность за их пребывание тут. Решения должен принимать мужчина, и сейчас растерянная и усталая Мойра желала, чтобы так и было.
