— Для замужней дамы ты говоришь весьма вульгарные вещи, — прищурившись, ответила Брук. — И что это за намеки на эректильную дисфункцию?
— Понятия не имею, — смутилась Лорен.
— Я только сказала, что Дрю Найт — блондин и весьма неплохо выглядит. Есть ли у него дисфункция или нет, я тебе ответить не могу.
— Попытка не пытка.
Брук заскрипела зубами:
— Лорен, я сейчас трубку положу.
Подруга мечтательно вздохнула:
— Все грандиозные любовные истории начинались именно так, Брук: у мужчины ломается машина, женщина из жалости пытается ему помочь. Ха-ха!
— Никаких «ха»! Кроме того, никакие грандиозные любовные истории так не начинаются, так начинается порно!
— И кто здесь развращен? — поинтересовалась Лорен.
— Большое спасибо за разговор, — четко произнесла Брук. — Я отправляюсь спать.
— Одна?
— Нет, — вздохнула она. — Возьму с собой бухгалтерию.
— Как-то неэротично звучит…
К счастью, в тот самый миг послышался крик проснувшейся Бесси. Брук покачала головой: ведь ее крестница могла это сделать и несколькими минутами ранее, чтобы избавить крестную маму от этого допроса с пристрастием о Дрю, эректильной дисфункции и порно.
— Мне нужно взглянуть на Бесси, Брук.
— Давай, — быстро ответила она. — Поговорим завтра.
Но прежде чем Брук успела положить трубку, Лорен довольно выпалила в трубку:
— Значит, если порнофильмы начинаются как ваша вчерашняя встреча, то…
— Спокойной ночи, Лорен!
Брук повесила трубку с чувством, что едва избежала лавины, и нервно покачала головой. Теперь оставалась лишь одна надежда, что Лорен никогда не увидит Дрю, иначе подруга непременно отпустит какие-нибудь колкие комментарии и Брук в припадке ужаса бросится со скалы.
Зевая, она подошла к холодильнику, взяла маленькую бутылку воды и банан. Потом выключила свет на нижнем этаже, заперла входную дверь и тяжело зашагала по лестнице на верхний этаж, снимая кожуру с банана и откусывая его на ходу.
Она прошла по коридору, жуя и задавая себе вопрос, не заняться ли бухгалтерией завтра утром. На сегодня она уже и так многое успела и не верила, что еще сможет сконцентрироваться на финансах. Кроме того, от бухгалтерских документов она еще больше расстроится. Скорей всего, будет клонить в сон.
Брук запихнула остаток банана в рот и, уплетая его за обе щеки, распахнула дверь в ванную, чтобы мгновенно остолбенеть.
Дрю Найт стоял перед умывальником в чем мать родила и чистил зубы. Мужчина вопросительно взглянул на нее. Казалось, ему было вообще все равно, что Брук увидела его во всей красе.
Брук же, напротив, никак не могла оправиться от неожиданности. Она, окаменев, уставилась на мужчину, и, когда стала хватать воздух, оказалось, что рот все еще полон.
Девушка попыталась проглотить банан, кашляя и задыхаясь, и понимала, что выглядит как слабоумная. Господи, она стояла здесь, напротив совершенно голого мужчины, у которого была великолепная фигура! И с интересом его разглядывала, пока тот совершенно спокойно чистил зубы.
— С вами все в порядке? — спросил он с полным ртом зубной пасты.
Брук ощутила, что покраснела с головы до пят. Она кивнула, невольно опустила взгляд, разглядывая его фигуру, и хрипло выдавила:
— Я… я не знала… не знала, что вы… вы в ванной!
Дрю прополоскал рот и перебросил через левое плечо маленькое, украшенное вышитыми розочками полотенце.
— Ничего страшного.
Девушка не могла отвести глаз от капель: они падали с его правого уха на крепкое плечо, а потом катились по широкой груди, продолжая путь вниз по плоскому животу.
Хотя внутренний голос приказывал принять невозмутимый вид, девушка завороженно наблюдала, куда катятся капли. Ей вдруг стало безумно жарко в ванной комнате, хотя пара здесь не было. Отчего — загадка.
— Вы ждете, чтобы принять душ? — невинно поинтересовался он. — Или хотите, чтобы мы и дальше молча смотрели друг на друга?
Девушка испуганно подняла голову, подняла обе руки и отпрянула назад, едва не налетев на этажерку, а потом споткнулась.
Проклиная все, она покачала головой и, шатаясь, едва не налетела на дверь, ведь теперь она просто не отрывала глаз от потолка:
— Ничего страшного! Я… я уже ухожу!
— Как по мне, то можете спокойно остаться, — небрежно предложил он, но Брук так ничего и не ответила. Вместо этого она бросилась прочь из ванной комнаты, захлопнула за собой дверь, и, пока шла до своей комнаты, ей слышался гулкий хохот позади.
Глава четвертая
— Мам, мне заварить тебе еще чаю? Или, может, ты хочешь попить воды? — С сомнением Брук заглянула в родительский холодильник и нерешительно прикусила нижнюю губу. Мысленно она промотала весь сегодняшний план действий и проверила, когда у нее выдастся время, чтобы съездить за покупками для родителей. Папа Брук собирался с мамой ехать на сеанс гемодиализа в больницу, и Брук знала, что они вернутся лишь поздно вечером. Только дорога в Портленд и обратно занимала более четырех часов. Было ясно, что за продуктами нужно съездить самой.
Девушка озабоченно проверила овощи, надеясь, что отец внимателен и покупает только экологически чистые продукты. После того как Брук узнала о мамином диагнозе, она настояла на том, чтобы использовались продукты без пестицидов и других вредных веществ. Отец называл ее педантичной, но девушка воспринимала состояние здоровья матери очень серьезно.
Именно по этой причине Брук поехала в город в семь часов утра — чтобы увидеть родителей, пока те не отправились в путь. Ей очень хотелось, чтобы матери не приходилось по нескольку раз в неделю проделывать этот маршрут, но ничего иного не оставалось, ведь Санпорт располагался в глуши.
Она очень переживала из-за того, что ни разу не имела возможности сопроводить маму в больницу — приходилось трудиться в ресторане. Все же она при каждой удобной возможности приезжала в родительский дом, чтобы провести время с матерью. Поставленный год назад диагноз так напугал Брук, что она стала ценить родителей еще больше.
— Золотце, я не хочу пить, — весело ответила мама.
— Мам, ты же знаешь, что ты…
— Я просижу в машине два часа, — мимоходом сказала мама. — Мне будет очень неловко, если папе придется останавливаться каждые двадцать минут, чтобы я могла сходить в кустики на обочине.
Брук хмыкнула и закрыла дверь холодильника. Обернулась к родителям — те спокойно сидели за круглым кухонным столом и, казалось, не разделяли волнений дочери.
— Папа, ну хоть ты скажи что-нибудь!
Ангус Дэй даже не выглянул из-за газеты и вместо этого добродушно пошутил:
