Эндрю вдохновляли мысли о сочном крэб-кейке, пряном пастушьем пироге, глазированной индейке с клюквенным соусом, о вкуснейшем клэм-чаудере и божественном черничном пироге. Эти блюда просто не давали ему покоя. Ризотто с трюфелями и карпаччо из фенхеля с морскими гребешками больше не возбуждали его фантазию.
Если бы он мог, то с большей радостью придумывал бы совершенно новые рецепты, основываясь на хорошей, традиционной кухне Новой Англии. Дрю с тоской задумался и обвел взглядом столы своего ресторана, аккуратно накрытые скатертями.
Омаровый суп, который подают в «Крэб Инн», можно, например, сказочно изменить, добавив бланшированный зеленый горошек и гриссини из пряного чеддера. А из вкуснейшего сэндвича, который Дрю попробовал в свой первый вечер в Санпорте, можно было бы сделать главное блюдо: глазировать индейку в кленовом сиропе и подавать вместе с тыквенными ньокки и сальсой из авокадо и лайма. А какие вариации черничного пирога Брук он мог бы придумать!
Он бы…
Эндрю резко встал и пристально посмотрел на меню, которое они составили вместе с Ником. Кто, черт побери, мог ему указывать, что готовить, а что нет? Он ведь был шеф-поваром в собственном ресторане!
От возбуждения его пульс участился. Эндрю вскочил и побежал на кухню. Сегодня ночью спать ему почти не придется, но ради всего святого он позаботится, чтобы это того стоило!
— Как это Дрю уехал обратно в Бостон, ведь его машину еще не починили? Я сегодня утром встретилась с Гленом, и он сказал мне, что запчасти прибудут только завтра.
Брук скрипнула зубами и не отвела взгляд от разделочной доски, как можно беззаботнее ответив:
— Мне кажется, ему пришлось вернуться в Бостон из-за своей фирмы, мама. Там возникли какие-то проблемы.
— Как жаль, — вздохнула мать и продолжила чистить картофель. — Мне казалось, что ему здесь очень хорошо. К тому же он отличный собеседник. Было так мило с ним болтать во время работы на кухне.
Брук скорчила недовольную мину. К счастью, она была уверена, что мама не видит ее лица: как раз нужно было перевернуть крэб-кейки, которые не спеша томились в подсоленном сливочном масле.
Салли в это утро не уставала говорить о чудесном, симпатичном, привлекательном, услужливом и веселом Дрю, словно она была председателем его фан-клуба. От этого Брук теряла терпение. Если бы матери только вчера не провели многочасовую процедуру диализа, Брук уже давно призналась бы ей и рассказала, что у чудесного, симпатичного, привлекательного, услужливого и веселого Дрю рыльце-то в пушку: он все время притворялся перед ними. Собственно, ей и самой не хотелось выставлять себя дурочкой: ее очаровал блеск рыцарских доспехов. Пришлось держать язык за зубами.
Она работала с матерью на кухне «Крэб Инн» и выплескивала всю накопившуюся агрессию на продукты. Может, и хорошо, что под руки попалось картофельное пюре. Брук совершенно не хотелось провести ближайшие двадцать пять лет за решеткой за то, что она напала с разделочным ножом на Дрю. Девушка совершенно ничего не могла гарантировать, если он вдруг снова появится в «Крэб Инн».
После проведенной ночи с Дрю ее душевное спокойствие пошло под откос. А уж когда она узнала, что он не тот, за кого себя выдает, ее захлестнуло такое смятение… Как только она представляла, что Дрю посмеивается за ее спиной над проблемами «Крэб Инн», будучи шеф-поваром в знаменитом ресторане, по спине бежали мурашки.
Брук казалось, что ей не просто солгали, — ее обвели вокруг пальца, и от этого наступило опустошение. Ее постоянно мучил вопрос: их совместная ночь случилась потому, что она ему нравилась на самом деле, или он просто ради красивой победы уложил ее на лопатки? Еще каких-то два дня назад она была готова дать руку на отсечение, что Дрю никогда бы так с ней не поступил. Что он действительно испытывал к ней какие-то чувства и только потому переспал, что они оба ощущали влечение друг к другу.
Но теперь…
Теперь девушка думала лишь о том, что мужчина готов врать о своих чувствах и в первую очередь считать личной победой то, что он затащил женщину в постель. Оказывается, ей следовало радоваться, что при этом с Дрю не было съемочной группы!
— Ты не знаешь, когда Дрю вернется, Брук?
И в этот раз девушке ничего не оставалось, как скрипнуть зубами.
— Нет, этого я не знаю, мама.
— Но вы ведь наверняка говорили об этом, когда он прощался, — не унималась мать.
Когда они простились, Брук разрывалась между невероятной ненавистью, разочарованием и ужасной обидой. Многие слова просто не были сказаны, потому что она не хотела слушать Дрю. А его прощальный поцелуй совершенно вывел ее из душевного равновесия. Как он смел ее поцеловать? Этим он сделал только хуже.
— Так что он тебе сказал, когда уходил?
Брук сделала вид, будто целиком сосредоточилась на крэб-кейке, и небрежно ответила:
— Утро было очень напряженное, мама. Я не могу толком вспомнить, что там Дрю говорил.
— Этого я не понимаю, — разочарованно проворчала Салли Дэй. — Он же должен был тебе сказать, когда он снова заглянет? Как же ты могла не обратить внимания на то, что он говорит?
Брук, возможно, отреагировала бы на упреки матери более резко, если бы в последнюю минуту не вспомнила, что не хотела волновать ее. Девушка дерзко соврала, чтобы не продолжать этот болезненный разговор:
— Хорошо, мама. Если для тебя это так много значит, я ему позвоню на днях и спрошу, когда он снова заглянет. Довольна?
— Я совершенно недовольна, — расстроенно вздохнула мать и завела нетипичное для нее «я-хотела-бы-увидеть-внуков-пока-еще-не-умерла». — Этот молодой человек был действительно милым. Почему ты не попросила его остаться еще ненадолго? Вы же так хорошо понимали друг друга!
Брук уставилась на сочный крэб-кейк, задаваясь вопросом, в чем же она в прошлой жизни так нагрешила, что теперь ей приходится терпеть такие мучения. Почему маме в голову именно сейчас пришла мысль, что этот обманщик станет отличным генетическим донором для получения внуков?
Брук решительно вытерла руки о фартук, повернулась к матери, которая недовольно чистила картофель.
— А может, мам, ты бежишь впереди паровоза? Дрю пробыл здесь чуть больше недели и просто помогал мне по хозяйству. И ты теперь не унимаешься, словно рассчитывала на свадьбу.
— Я только хочу сказать, — вздохнув, принялась поучать Салли, — что вы оба очень хорошо понимаете друг друга. И что это просто позор, что Дрю уехал обратно в Бостон.
Брук слегка улыбнулась, несмотря на свою ярость:
— А что же ему было делать? В конце концов, у него ведь своя жизнь в Бостоне. Кроме того, он просто хороший знакомый, не более, — быстро добавила дочка, чтобы матери не пришла в голову мысль, что между Брук и милым постояльцем завязался роман. Если бы она догадалась о том, что произошло, то наверняка бы раструбила всему городу о помолвке.
