Казалось, ее глаза могут прожечь в Дрю дырки.
— Ты прав: это звучит эгоистично.
У Эндрю внутри все опустилось.
— Брук…
— Когда ты понял, что наша еда не такая уж скверная, тебе на ум пришла мысль: не позаимствовать ли рецепты, правда? Поэтому тебе поневоле пришлось притвориться, что хочешь нам помочь. Теперь я понимаю…
— Ничего ты не понимаешь, — резко возразил он на ее упрек. — Все было не так!
— Очень хитро, мистер Найт, — пошутила она, хотя дрожащий голос выдавал, что происходило у нее в душе. — Легко ли оказалось затащить меня в постель?
— Брук!
Девушка гордо подняла вверх дрожащий подбородок:
— Есть одна вещь, которую я до сих пор не могу понять, Дрю. Зачем ты со мной переспал? Ты ведь уже знал все рецепты…
— Проклятье, — рассердился он и топнул ногой об пол. — Прекрати! Мы переспали друг с другом, потому что оба этого хотели, Брук. Зачем ты городишь эту ерунду? Кроме того, я ваши рецепты не крал, — защищался он. — Они меня вдохновили, действительно, — но на новые блюда и собственные композиции!
Брук покачала головой, потеряв самообладание:
— И тебе не стыдно?
— Чего же мне стыдиться, Брук? — воскликнул он и подступил к ней ближе. Убрал непослушную прядь волос со лба и произнес голосом, хриплым от нахлынувших чувств:
— Я познакомился с прекрасной женщиной, которая печет самые сказочные черничные пироги во всем мире. Я переспал с ней, потому что очень этого хотел. Глупо, что я тебе не сказал о собственном ресторане. И вот теперь стою в холоднющей кладовой и пытаюсь исправить это положение.
Когда Брук взглянула ему прямо в лицо, в его душе забрезжил огонек надежды. Может, она его поймет? Но ее лицо тут же помрачнело, и огонек угас.
— А я тебе почти поверила, — печально произнесла она и отступила. — И я бы действительно могла тебе поверить, если бы ты вдруг не стал ставить наши блюда в собственное меню.
Эндрю прикрыл глаза и глубоко вздохнул, чтобы собраться. Потом взглянул Брук прямо в лицо:
— Сделай мне одолжение, останься и поешь. Ты сама увидишь, что ваши блюда меня впечатлили. Но я не обворовал вас.
— Я не останусь поесть, это исключено, — сразу отмела она его предложение и упрямо покачала головой. — Ты хочешь, чтобы я тебя простила? Прощения тебе не видать!
Эндрю было очень трудно сдержаться, чтобы не встряхнуть ее хорошенько — может, тогда Брук пришла бы в себя, — но он сохранял спокойствие.
— Еда в «Крэб Инн» поразила меня, Брук. Я больше не хочу заниматься высокой кухней. Я наконец нашел ту нишу, которая мне интересна, которая меня вдохновляет и которая делает меня безумно счастливым. Но я не украл ни одного вашего рецепта. Останься поесть…
— О чем ты говоришь, Эндрю? — Девушка нерешительно склонила голову набок.
Этого он и сам не знал.
Но чувствовал одно: он не мог просто так ее отпустить. Особенно раз Брук решила, что он использовал ее и затащил в постель из-за каких-то рецептов! Он переспал с ней, потому что больше не мог сдержаться. Он хотел быть к ней как можно ближе, потому что его сердце начинало биться быстрее, как только он видел Брук.
И теперь пульс чувствовался даже в ступнях, пальцы зудели от желания прикоснуться к девушке.
Но Брук казалась такой неприступной, как ледяная скульптура, и не смотрела на него, будто даже взгляда Эндрю перенести не могла. Одна мысль, что Брук в любой миг может исчезнуть и никогда больше не вернуться, повергала его почти в панику.
Он хотел бы сейчас сказать ей, что влюбился в нее. Он бы хотел сейчас сказать ей, что не желал в нее влюбляться. Но Дрю сдержался, подумав, что Брук заподозрит: он говорит ей о любви из чистого расчета.
— Я думала, ты… — Брук осеклась и тут же покачала головой.
Эндрю поднял голову:
— Ты думала, я… что?
— Ничего, — пробормотала она и пригладила растрепанные волосы.
— Брук, черт возьми, — расстроившись, выпалил он. — Нам нужно избавиться от этого недопонимания.
— Зачем? — В ее глазах подозрительно заблестели слезы.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты вообще понимаешь… как… все это? — махнула она рукой и продолжила дрожащим голосом: — Твоя кухня, твой ресторан… это все такое…
Эндрю нетерпеливо пожал плечами:
— Какое?
— Такое шикарное, — сдавленно выдавила она. — Теперь я понимаю, почему ты смеялся над «Крэб Инн».
Он тяжело выдохнул:
— Я не смеялся над «Крэб Инн»! — Он подчеркивал каждое слово.
— Нет, ты именно так и делал, — сокрушенно возразила Брук.
Эндрю заметил, что совершенно потерял контроль над ситуацией. Он не представлял, как это все можно исправить. Поэтому он еще раз умоляюще попросил:
— Брук, ты не могла бы остаться и поесть? Пожалуйста!
— Нет, — прошептала она, опустила голову и подавленно уставилась в пол. Дикой фурии, которая несколько минут назад ворвалась на кухню, давно и след простыл. — Я вернусь в Санпорт на автобусе.
Расстроенный, он выдохнул:
— Это четырехчасовая поездка, Брук. Останься здесь и отдохни немного.
— Мне нужно возвращаться, — спокойно ответила девушка.
Эндрю потер лицо:
— Тогда позволь мне хотя бы отвезти тебя.
— Ты нужен здесь.
— Брук…
— Прекрати, — девушка отмахнулась, когда Дрю протянул к ней руку, и покачала головой. Слезы наворачивались у нее на глаза, лицо было расстроенное. Это тронуло Эндрю до глубины души.
Он молча следил, как она провела языком по губам и сделала нервный жест рукой:
— Больше нечего обсуждать. Я… я возвращаюсь обратно. Успехов тебе, Дрю.
Он прошептал ее имя, но она не остановилась, прошла мимо и выбежала из холодильной камеры. Он хотел броситься за ней, но ноги больше не слушались.
Ему просто ничего не оставалось, как опереться спиной о дверь и еще раз промотать в памяти события последних минут. Как перекрутилось все случившееся! Он тоже многое основательно испортил. При этом даже не было понятно, чего ожидала от него Брук. И что именно он сделал не так.
Она ошибалась, если думала, что он смеялся над «Крэб Инн»: ему это и в голову не приходило. Дрю относился с уважением к этой женщине и к тому, что она делает.
Эндрю простонал и зажмурился, игнорируя холод комнаты, от которого появлялась гусиная кожа.
Почему она не поверила ни единому его слову, черт побери?
Почему она не понимала, насколько она сама чудесна?
