Вейнман для начала попытался убедить чехов в необходимости, даже в случае предположительного перехода власти (!) в руки представителей восставших, сохранить возможность беспрепятственного прохождения через город военных транспортных колонн и железнодорожных составов с грузами для фронтовых частей, а потом, при необходимости, беспрепятственно пропускать и колонны войск. Оберфюрер СС отлично понимал, что в случае если восставшие чехи попробуют хоть как-то помешать проходу армейских частей с фронта, то те неизбежно вынуждены будут пробивать себе путь силой, и дело кончится кровавой бойней, если вообще не уничтожением целого города… При подобном сценарии шансы повстанцев даже на простое выживание были абсолютно нулевыми… Немцы это осознавали и этими осознанными опасениями делились и с партнерами по переговорам, и в этом можно прочитать их реальную обеспокоенность не только собственным самосохранением, но и судьбой города и его населения. Чешская же сторона, как кажется, сосредоточила свое внимание лишь на достижении своих чисто локальных целей в данный конкретный момент времени, так как никаких конкретных шагов по решению этих проблем со стороны представителей восставших предложено не было…
Одновременно с проходящими переговорами на улице Под Каштанами в резиденции оберфюрера СС Вейнмана было выдано и заявление К. Г. Франка по ситуации в городе – в документе, дублированном на двух языках, ломаном чешском и немецком, за подписью секретаря рейхсминистра Роберта Гейса, сообщалось следующее: «…Какие угодно договоренности с чешской стороной могут иметь место только и единственно в случае наведения ей полного покоя и порядка в городе, население должно сдать все имеющееся оружие чешской полиции. Если чешская сторона не способна соблюсти и гарантировать соблюдение данных условий, порядок в городе будет наводиться с применением всей доступной силы и оружия (властями. – Прим. авт.)». Сам Франк уже давно, задолго до начала беспорядков в Праге, как и многие высшие деятели Третьего рейха в преддверии его краха, предпринимал различные попытки «выхода» на контакт с представителями прежде всего Запада или нейтральных государств
[90], пытаясь, естественно, обеспечить более или менее безопасное будущее прежде всего для себя, используя в качестве обменного предложения все еще находящуюся у него в руках реальную власть и возможность влияния на происходящее. Одним из известных каналов связи являлось представительство Международного Красного Креста, с которым Франк общался через представителя – Фридриха Рудла, директора издательства Орбис. Также, уже после непосредственного начала восстания в столице Протектората, Франк поручил комиссару гестапо Леймеру, которого давно знал лично и доверял ему, выяснить, с кем из чехов можно реально договариваться и, по возможности, установить с ними контакт. Все это, естественно, никак не было связано с параллельной инициативой Вейнмана и Герке, фактически принадлежавших к тем же структурам.
Рейхсминистр Франк, безусловно, тоже понимал, что дело в Протекторате близится к быстрой развязке, понимал, что дни, а может быть, и часы его власти сочтены, а поэтому ни в коем случае не хотел упустить свой возможный шанс на самосохранение, потратив время на переговоры с кем-то ничего не значащим и не имеющим влияния… а сориентироваться в создавшейся ситуации и понять, с кем реально можно иметь дело, было крайне сложно. Поэтому Франк медлил и всячески тянул время, с другой стороны, естественно, по всем каналам вызывая на помощь в подавлении восстания в Праге всевозможные силы… Поэтому уже пятого числа в послеобеденное время с самого крупного в Протекторате военного полигона в районе города Бенешов на помощь пражскому гарнизону уже выдвинулись первые из расквартированных там на данный момент воинских частей, подавляющее большинство из которых относились к различным боевым соединениям Ваффен-СС.
Посланный рейхсминистром Франком налаживать контакты с повстанцами гестаповец Леймер тоже, судя по всему, не особо понимал, «с какого конца» начать свою миссию, или просто хотел побыстрее избавиться от возложенных на него обязанностей. Поэтому, явно не придумав ничего лучшего, он просто направился в здание Чешского радио, где, собственно, после известных событий во время радиоэфира и начались первые серьезные столкновения с применением огнестрельного оружия обеими сторонами разгоравшегося конфликта. Видимо, Леймер предполагал, что именно там он и сможет найти чешское руководство. Офицер гестапо, наверное, никак не мог даже представить себе, что фактической причиной начала восстания в городе стал не приказ некой скрытой политической силы, а тот факт, что одному из дикторов в радиостудии просто вдруг взбрело в голову взять и поменять программу передач так, как ему нравится…
Происходившее далее в здании Государственных радиокоммуникаций на Виноградах позднее описал тогдашний ведущий радиотрансляций на чешском языке Йозеф Моравек:
«…меня позвали в корридор, где г-н Майвальд, в присутствии моего знакомого г-на Стокласы и какого-то еще немца (потом я узнал, что его звали Леймер) настаивал на том, что кто-либо опытный и способный должен ехать в подготовленном уже автомобиле к К. Г. Франку в качестве парламентера и посредника в переговорах между Франком и Народной Радой. Обратился ко мне…, я в общем согласился… Было сказано, что ехать надо немедленно, так как Франк уже ждет. На мой вопрос о предмете переговоров Майвальд ответил, что речь пойдет о прекращении огня и заключении мира, или о договоренности между Народной радой и Франком…»
[91].
* * *
Как? Ничего?.. Вроде к этому описанию всей серьезности происходящего на чешской стороне прямо от непосредственного участника и добавить нечего…
* * *
Далее этот самый господин Майвальд, являвшийся, кстати, по совместительству бывшим штабс-капитаном распущенной чешской армии, по телефону действительно связался с членом Чешской Народной рады – коммунистом Йозефом Смрковским, которому сообщил, что сам Франк выслал парламентера (видимо, имелся в виду Леймер) для договора о германской капитуляции
[92]. Смрковский уже пост-фактум, по телефону же, согласился с тем, что Моравек, которого до этого вообще не знал и в глаза не видел, может говорить с рейхсминистром Франком от имени ЧНР (!).
