Горящий центр Праги и расстрелянная Староместская ратуша.
При создавшемся положении, в Чешской Народной раде решили не ждать ими же самими установленного срока 10.00, а вызвать генерала Туссена на переговоры немедленно, что и было сделано, снова при посредничестве представителей Красного Креста. Полученный вскоре ответ пражских вождей восстания буквально ошарашил – подчиненные Рудольфа Туссена передавали, что «генерал спит и будить они его не собираются».
Сегодня, видимо, невозможно с определенностью сказать, действительно ли командующий силами Вермахта в Праге тогда спал, что в принципе было бы неудивительно после столь напряженного дня и ночи, или просто распорядился дать такой ответ. В любом случае, он не мог не понимать, что при как раз проходящем наступлении частей СС почти по всему городу, за время этой конкретной небольшой отсрочки переговоров, позиция его оппонентов должна была бы сильно смягчиться в смысле поставленных ими условий. Именно так оно, естественно, и произошло.
После восьми утра во многих районах Праги уже началась массовая паника среди мирного населения. Разносимые «сарафанным радио» вести об уходе из города власовцев, на которых возлагались большие надежды, в этом плане только усугубляли ситуацию. На Жижковском грузовом вокзале появились толпы людей с наспех собранным скарбом, многие из которых, не видя никакого движения поездов, шли дальше в направлении к Ольшанскому кладбищу и Страшницам. Из районов Михле и Нусле в направлении центра города бежали массы обычных людей вперемешку с бросившими свои позиции вооруженными повстанцами, которых часто прямо тут же грубо ругали, били и толкали сами же местные чехи, обвиняя во всем том, что произошло. Поэтому подавляющее большинство из этих недавно еще «активных бойцов» также постаралось по возможности оперативно избавиться от всех внешних признаков собственной воинственности и затеряться в толпе.
Представитель Красного Креста в Праге Фридрих Рудл уже по собственной инициативе явился к генералу Туссену с просьбой начать уже наконец переговоры с чехами, так как ситуация в городе постепенно выходила из-под контроля. Но теперь сам Туссен еще должен был договориться с командованием СС о соблюдении режима прекращения огня. Для этого в здание юридического факультета, где располагался штаб группенфюрера СС Карла фон Пиклер-Бургхаусса поехал в качестве уполномоченного генерал Филипп Мюллер-Гебхарт. Стремление к переговорам с чешской стороной поддержал и один из наиболее уважаемых офицеров фронтовых Ваффен-СС командир полка «Дер Фюрер» оберштурмбаннфюрер Отто Вейдингер. Он, в свою очередь, около половины десятого утра по собственной инициативе уже остановил атаку своих солдат в Голешовицах и заключил перемирие с тамошними повстанцами, к неописуемому облегчению последних. Потом выслал в штаб СС генерала Пиклера своего собственного офицера связи для переговоров о прекращении огня. Свои действия Отто Вейдингер при этом объяснил следующим образом: «Русские идут быстрым походом на Прагу с севера. И нет уже никого, кто бы их хотя бы на час задержал. Чтобы успеть попасть на запад к американцам, не остается другого выхода, как договариваться с чехами».
Сами переговоры все-таки начались не в десять, а в одиннадцать часов до полудня восьмого мая. Генерал Туссен прибыл в сопровождении Фридриха Рудла, генерала Артура фон Брисена и еще одного офицера своего штаба.
* * *
Достаточно занимательным является и тот факт, что посадив представителей германского военного командования, как и предполагалось, в условленном месте в автомобиль, чешские эмиссары первым делом завязали им какими-то тряпками глаза и в таком виде доставили на Бартоломейскую улицу для встречи с делегацией Чешской Народной рады. Прямо как в дешевом детективном кинофильме. Весь этот фарс мог бы со стороны выглядеть достаточно комично, если бы происходил действительно в кино, а не на самом деле, а фоном всего этого не были реальные бои в огромном городе, с массовыми жертвами и разрушениями. Тяжело сказать, что именно в тот момент в очередной раз подумали о своих чешских оппонентах немцы, которым было абсолютно точно известно место назначения – если даже не принимать во внимание обычную агентурную информацию германских спецслужб, которые в Праге все еще кое-как но работали, вполне хватало того, что для связи с различными частями города и даже с немецкими госучреждениями и члены ЧНР, и офицеры в штабе «Бартош» все это время пользовались штатным телефонным коммутатором управления полиции на Бартоломейской, локализовать который не составляло никаких проблем.
* * *
При появлении немцев сразу достаточно остро к ним обратился генерал Кутлвашер с требованиями объяснений, почему уже после предварительной договоренности о прекращении огня германские части продолжали свое наступление. Рудольф Туссен пожал плечами и ответил ему в том смысле, что формально не мог выдать приказ к прекращению огня всем войскам, находящимся в данный момент в городе без согласия на это их прямого командования и фельдмаршала Шернера, а также потому, что поставить в известность о перемирии абсолютно все части за такое короткое время технически не представлялось возможным. Кутлвашер назвал все это отговорками и обвинил немецкого генерала в неоправданном кровопролитии в самом конце войны, а также в категорической форме потребовал от представителя германских вооруженных сил немедленно выдать приказ о прекращении огня. Туссен подолжал маневрировать и ссылался на принцип взаимности, а также, со своей стороны, потребовал, чтобы чешская сторона взяла на себя ответственность за прекращение враждебных боевых действий со стороны Первой дивизии РОА.
* * *
То есть, и это очень важно для понимания всего происходившего, идя на эти переговоры, немцы все-таки были уверены в том, что власовская дивизия пока находится в городе и выступает на стороне повстанцев, и все еще считались с ней, как с силой возможного военного противодействия.
Объяснения от чехов, что власовцы им не подчиняются и, более того, в городе вообще уже не оперируют, Туссен молча принял к сведению. Но при этом был уверен в том, что это ложь – по его собственным актуальным данным, которым он имел все основания верить больше, чем чешским переговорщикам, не кто иной, как именно войска РОА не давали в этот самый момент пройти в город группе эсэсовцев Кляйна со стороны реки Бероунки
[147], на Смихове германским войскам тоже явно противостояли части Русской Освободительной армии, а также по немцам продолжали бить полевые артиллерийские орудия, которых у повстанцев не наблюдалось, зато они точно были у мятежной «русской дивизии Вермахта».
* * *
Далее, как бы не обращая внимания на претензии с чешской стороны, Туссен продолжил озвучивать свои собственные условия, состоявшие в следующем: после выдачи приказа на прекращение огня германские части отходят в направлении на северо-запад, немецкие женщины и дети, которые не смогут отойти вместе с войсками, будут находиться под охраной Красного Креста до того момента, когда будет возможна их эвакуация, а существующие новые чешские, или, как сами они себя уже называли, чехословацкие, организации предоставят в решении этих вопросов все возможное содействие. На вопрос Йозефа Смрковского, в чем подобная помощь должна состоять, немецкий генерал уточнил: обеспечение со своей стороны полного прекращения огня, непрепятствование отходу из города гражданского населения и войск. Также Рудольф Туссен уточнил и попросил присутствующих понять и внести в стенограмму встречи, что заключение подобных договоренностей находится на самой границе его полномочий, после чего добавил, что делает все это, так как «…лично убежден в том, что боевые действия, в той форме, в которой здесь ведутся, уже не отвечают целям ведения войны, являются напрасным кровопролитием и уничтожением материальных ценностей безо всякой на то необходимости».
