Ситуацию с боевыми группами Йерхеля и Кляйна осложнило и то, что со второй половины дня восьмого мая между ними и командованием в центре города по каким-то причинам практически отсутствовала стабильная связь. Передача приказов пражского командования Вермахта и их подтверждений непосредственно от высших офицеров Ваффен-СС (в данном случае группенфюрер фон Пиклер-Бургхаусс) являлась затруднительной, а различным сообщениям чешского радио они, в принципе, имели все основания не верить, если вообще предположить, что их слушали.
К вечеру восьмого мая 1945 года к Праге уже приближались и первые снявшиеся со своих позиций воинские части группы армий «Центр» фельдмаршала Фердинанда Шернера, а также другие германские вооруженные формирования, дислоцированные на восток и север от города, хотя всем отходящим фронтовым войскам их штабами заранее были выданы инструкции о том, чтобы они при движении к американским линиям по возможности старались обойти охваченную беспорядками чешскую столицу.
В то же самое время в некоторых руководящих кругах Западной коалиции все еще продолжались попытки нажима на главнокомандующего союзническими войсками в Европе генерала Дуайта Эйзенхауэра с целью вынудить его на переход войсками США установленной демаркационной линии, главной целью всего этого, естественно, была Прага. Основным духовным вдохновителем подобных движений был лично сам британский премьер-министр сэр Уинстон Черчилль, являвшийся к тому же еще и ярым и убежденным антикоммунистом. Он с самого начала и до самого конца воспринимал военное партнерство со сталинским Советским Союзом лишь как временное, но необходимое зло, и никак не мог смириться с решенным на Ялтинской конференции послевоенным «разделением зон влияния» между СССР и Западной коалицией. В чешском вопросе Черчилль видел как раз последнюю возможность несколько «перекроить» эту карту в свою пользу, используя сложившуюся там ситуацию – спонтанно начавшееся восстание и фактическое продолжение боевых действий уже после официального подписания капитуляции. Основными союзниками английского премьер-министра во всей этой игре стали все те же еще находившиеся в Лондоне члены чехословацкого правительства в эмиграции, а также собственные британские и частично американские спецслужбы и военная разведка. Ситуация несколько осложнилась после «неудачной» пражской миссии Роберта Пратта – неизвестно, сообщал ли американский подполковник своим коллегам уже тогда об изначально связанных с этим планах генерала Паттона, но информацию об отказе Чешской Народной рады официально вызывать на помощь восставшим в Праге армию США он передал сразу же по своем прибытии обратно в Пльзень. Таким образом оставался уже только «западный путь» политического нажима на Эйзенхауэра, и попытка была сделана с помощью официального обращения министра чехословацкого правительства в эмиграции Хуберта Рипки. Рипка и бывший чехословацкий генерал Босый, находясь в изгнании на территории Великобритании, соответственно, сначала официально обратились к английскому премьер-министру Черчиллю с просьбой о срочной военной помощи сражающимся на их родине патриотам. Черчилль, в свою очередь, документ завизировал и передал вместе со своим письменным согласием и настоятельной поддержкой этого решения от своего имени в штаб Эйзенхауэра во Франции. Никакой официальной реакции на этот чешско-британский демарш от командующего союзными силами в Европе не поступило, но документ также попал и в поле зрения операционного отдела SHAEF, а спецслужбы, как уж это бывает, сами включились в игру. И у англичан, и у американцев на территории Протектората находились собственные разведгруппы, работавшие под прикрытием и, как правило, состоявшие из этнических чехов или словаков, прекрасно владеющих языком и способных слиться с местным населением. Одной из таких групп была американская “Czech City Team” под командованием майора ОСС
[149] Чарльза Катека, с седьмого мая находившаяся в Бероуне. Вечером восьмого мая 1945 года прямо в резиденции Чешской Народной рады появились два представителя этой разведгруппы лейтенант Евжен Фодор и сержант Курт Тауб
[150]. Американские разведчики сами предложили чехам организовать приход армии США в Прагу. По этому вопросу у них состоялась дискуссия с Йозефом Кубатом, Йозефом Смрковским и Яромиром Неханским. Последний потом вспоминал: «…Военная ситуация в тот момент была такова, что общая капитуляция германских вооруженных сил была подписана и части Вермахта сложили оружие, но при этом части Ваффен-СС продолжали воевать и далее…» Также у чехов была уже и информация о приближении к Праге соединений группы армий «Центр», а о возможной реакции воинственного фельдмаршала Шернера на заключенное Туссеном перемирие с повстанцами, со слов Неханского, они не знали. Также не было информации о том, почему армия США не движется дальше. Сами американцы этого вроде как тоже не знали (что весьма сомнительно. – Прим. авт.) И далее снова послевоенные показания капитана Неханского: «…поступило также предложение, чтобы в Пльзень поехал делегат от ЧНР узнать причины этой ситуации, а в случае, если бы в Праге настала критическая ситуация, вызвать американцев официально на помощь. Смрковский был резко против этого предложения, но допускал, что кто-то мог бы неофициально прозондировать, почему американцы не дошли до Праги»
[151]. Вполне логичным завершением дебатов явился выбор для этой акции самого Яромира Неханского, который вызвался сам, а также хорошо говорил по-английски.
Практически одновременно с описанной встречей, проходившей в пражской резиденции Чешской Народной рады, в Бероуне на контакт с майором Катеком неожидано вышел другой чешский эмиссар – капитан Кудрнач. Его послал с целью привести американские танки в Прагу штаб «Бартош», офицеры которого, видимо, также не были полностью согласны в этом вопросе с официальной позицией Чешской Народной рады, находившейся уже тогда под сильным влиянием коммунистов. Катек еще не знал, чем закончилась миссия лейтенанта Фодора и сержанта Тауба, поэтому организовал поездку в Пльзень к американским войскам и капитана Кудрнача. Уже в 19.15 Кудрнач прибыл в расположение 2-й пехотной дивизии армии США, где его приняли в штабе, оттуда он отправился на встречу с командованием 16-й бронетанковой дивизии. Таким образом, вечером восьмого мая 1945 года в Пльзень независимо друг от друга и в сопровождении американских разведчиков отправились сразу два представителя органов управления пражским восстанием. И несмотря на официально принятое и заявленное решение Чешской Народной рады, цель у обоих явно была одна – добиться того, чтобы еще до прихода Красной Армии в Прагу вошли войска Соединенных Штатов Америки. И у обоих это так же независимо друг от друга, но одинаково не получилось. Кудрначу в обоих штабах дивизий, которые он посетил, было сообщено, что к Праге с севера уже приближается около пятисот советских танков, причем информация о том, что они прошли город Мост, расположенный примерно в 85 километрах севернее от чешской столицы, была получена в Пльзени еще в 11 часов утра. То есть, как считали сами американцы, никакой нужды в срочной помощи армии США восставшим чехам уже точно быть не могло. Примерно то же самое услышал от американцев и капитан Яромир Неханский. После чего по телефону связался с Прагой. «При разговоре (с американцами. – Прим. авт.) мне было сказано, что русские танки проезжают через Мельник
[152]. На этом я посчитал свое послание законченным, потому что вмешательство американской армии уже не являлось необходимым» — именно так описал результат своей поездки в расположение войск США председатель военной комиссии Чешской Народной рады и по совместительству агент британской военной разведки капитан Яромир Неханский.
