Почти весь личный состав Первой дивизии РОА, отправившийся из Праги к демаркационной линии армии США, был впоследствии выдан американцами советской стороне, в соответствии со специальным заранее заключенным соглашением между правительствами СССР, Великобритании, Франции и Соединенных Штатов о взаимном возврате граждан этих стран из числа перемещенных лиц, находящихся на территории оккупационных зон. Власовцы как раз под него и подпадали, кроме единичных исключений, которым удалось или документально доказать соответствующим инстанциям западных союзников, что никогда не являлись гражданами Советского Союза (это, как правило, в случае бывших белоэмигрантов и их детей) или попросту сбежать и всеми правдами и неправдами избежать потом выдачи
[161].
Небезынтересно, что при этом многим из тех, кто как раз остался сражаться в Праге вместе с чешскими повстанцами, в конце концов удалось скрыться и избежать советского плена, совсем не без помощи этих же самых повстанцев и благодарного чешского мирного населения.
Сложнее всего поддаются подсчетам реальные потери немецкой стороны. Трупы и своих раненых солдат немцы старались тут же оттаскивать или увозить с поля боя, так что по минимальному числу тел, все-таки по какой-либо причине остававшихся на улицах, сориентироваться невозможно. В самых серьезных городских боях участвовали в большей степени части, пришедшие в столицу извне, то есть даже в некоторых сохранившихся документах пражского гарнизона никаких данных об этих войсках нет. В самом конце конфликта все германские вооруженные силы ушли из города, после чего рассредоточились, были взяты в плен, кто-то еще погиб в ходе различных столкновений, уже абсолютно не поддающихся никакому учету. Если в этих случаях даже где-то были сохранены какие-то документы, касающиеся данного периода, то крайне редко и лишь по чистой случайности они сохранились до наших дней. С чешской стороны можно слышать утверждения о том, что германские боевые потери были соразмерными или даже выше, чем потери повстанцев, так как они (немцы) являлись стороной наступавшей против организованной обороны, а потери наступающей стороны в боевых действиях, как правило, бывают более высокими, чем при обороне. Это утверждение, конечно, с точки зрения общих тенденций ведения войны, является правильным, исходя из факта противостояния равноценных противников в конфликте. Но именно в случае Пражского восстания 1945 года согласиться с этим крайне тяжело, потому что как раз с немецкой стороны активно применялась бронетехника, войска имели соответствующую подготовку, квалификацию и вооружение, а вот оборону их противников, в подавляющем большинстве случаев, как раз никак нельзя назвать организованной, а вооружение и другую экипировку, а также воинскую выучку адекватными для противостояния регулярным воинским формированиям. Даже по нескольким известным и хорошо описанным стычкам повстанцев с полком СС «Дер Фюрер» или частями боевых групп «Валленштайн» и «Рейманн», при которых потери германских войск в живой силе были минимальными или вообще нулевыми, а на чешской стороне исчислялись десятками убитых и раненых, можно примерно сделать выводы и в отношении целого хода восстания. В немецких публикациях на эту тему цифра потерь немецкой стороны при уличных боях в Пражском восстании чаще всего указывается в районе одной тысячи человек убитыми, что, и с моей точки зрения, выглядит вполне правдоподобным. Что же касается потерь вооружений и техники германских вооруженных сил, с этим еще сложнее, так как не известно что и как считать, потому что в конечном итоге немцы, оставляя, потеряли практически всю свою боевую технику и вооружение, за исключением того, на чем уехали. Что-то без боя попало в руки повстанцев еще в самом начале беспорядков (как бронепоезда или несколько самоходных артустановок в ремонтных мастерских), что-то действительно было уничтожено или повреждено в ходе боестолкновений, а после отхода из города основной массы войск к утру девятого мая в самой Праге и на ее окраинах осталось огромное количество различного легкого и тяжелого вооружения, техники и другого военного материала, который там просто бросили при отступлении, как лишний груз. Причем кое-что было оставлено в рабочем состоянии, а кое-что было и преднамеренно уничтожено или выведено из строя. В качестве подтвержденных случаев уничтожения германской техники в бою можно привести в пример один сбитый власовцами реактивный самолет у Рузиньского аэродрома, а также от десяти до пятнадцати единиц немецких бронетранспортеров и самоходных артустановок различных типов, уничтоженных непосредственно в ходе боевых действий, плюс к этому еще как минимум шесть бронемашин, которые уже девятого мая расстреляли вошедшие в город советские танки.
Что касается гражданского немецкого населения Праги, то та его часть, которая все-таки осталась в городе после отхода всех германских войск, в полной мере испытала на себе месть местных «патриотов» за то, что они не смогли сделать с немецкими военными. О соблюдении данных ими обещаний и гарантий насчет «обеспечения охраны немецкого мирного населения, женщин и детей, о помощи Красного Креста» и т. д. и т. п., новые чешские власти напрочь «забыли» сразу же после того, как последний немецкий военный конвой покинул город.
Причем продолжалось все это потом еще довольно долго, не только в столице, но и по всей территории снова восстановленной в довоенных границах Чехословацкой республики, пока к началу 1947 года на территории страны вообще не осталось никакого немецкого населения, составлявшего до этого более 3,5 миллиона человек.
16. Эпилог
Пражские события это всего лишь один маленький осколок из огромной мозаики Второй мировой войны – первой войны в истории человечества, все основные битвы которой решались вдали от полей сражений, а основные стратегические решения рождались даже не на картах генеральных штабов, а в договоренностях политиков и расчетах экономистов. Мировая экономика начала стабильно глобализироваться уже тогда, в конце тридцатых – начале сороковых годов ХХ столетия, а не сейчас, в XXI веке, как думают многие. И Третий рейх в действительности окончательно проиграл свою глобальную мировую войну не в мае 1945 года, а уже осенью 1941 года, проиграл экономически и политически, и даже все усилия самой лучшей армии мира и всего немецкого народа с его передовым промышленным потенциалом смогли, в сущности, лишь продлить уже начавшуюся агонию.
Не хочу никому навязывать свое мнение, не претендую ни на полную документальность этой книги, ни на истину в последней инстанции, но после достаточно длительного и, по возможности, детального изучения истории Пражского восстания, а также самого существования Протектората Богемия и Моравия я лично пришел к выводу, что Прагу в мае 1945 года вообще никто не освободил, как до этого никто ее, собственно, и не оккупировал, в ней просто в очередной раз поменялась власть. Причем, как и много раз до и после этого, поменялась она совсем не в результате восстания, каких-то действий движения Сопротивления или желания чешского народа что-либо изменить в определенную сторону, а исключительно под влиянием мощных внешних геополитических факторов, движущая сила которых была расположена далеко от Праги и территории самой Чехии вообще.
