Азазель сказал с мрачной иронией:
– Ты людей недооцениваешь. Они уже научились находить демонов сами и возвращать их в ад. Правда, пока еще самых мелких и самых заметных… Этих людей называют экзорцистами. Признаюсь, я сам им пару раз подбрасывал кое-какие следы… Ну, может быть, чаще, чем пару раз, это неважно. Однако, Михаил, тебе не будет стыдно, что слабые люди сами защищаются от демонов, а ты спишь?
Михаил дернулся:
– Это я сплю?
– А чем занимаешься? – поинтересовался Азазель. – Вот скажи честно, чем занимался все эти годы… все эти тысячелетия со дня той вселенской битвы?.. Ага, молчишь… Но глаза все равно бесстыжие.
Михаил ответил как можно более значительным голосом:
– Сам знаешь, на меня, как и на остальных трех Хранителей, возложена задача сохранять этот мир от… растворения в Брие. Мы следим за оболочками клипод, чтобы не истончились до опасного состояния, иначе этот мир… Да ты и сам все знаешь. Пойдем дальше!
Азазель медленно двинулся дальше по мрачному тоннелю, луч фонарика беспрерывно прощупывает дорогу впереди, а также стены.
– Знаю, – ответил он. – Но скоро вам придется охранять мир, захваченный демонами. И как, будете охранять по-прежнему?.. Получится, что начнете работать на демонов ада?.. Осторожнее… здесь нет ловушек, но щели в стенах восторга не вызывают…
– Я и от мерзкого тоннеля не в восторге, – пробормотал Михаил. – Пахнет отвратительно.
– Пахнет? – переспросил Азазель. – Я бы сказал, воняет.
Михаил поморщился:
– Благородные ангелы такими словами не пользуются.
– Да, – согласился Азазель. – Когда-то и у меня язык был беднее некуда. А сейчас уже и материться могу, это так расширяет возможности лексики!.. Справа!
Михаил мгновенно развернулся уже с пистолетом в руке и выстрелил дважды, еще только замечая краем глаза в полутьме подкрадывающиеся к нему тени.
Два мохнатых существа рухнули ему под ноги. Михаил отступил на шаг, взглянул на Азазеля:
– А почему ты не стрелял?
– Я же говорил, – пояснил Азазель, – люблю смотреть!.. К тому же ты, подлинный борец за мир, красив и эпичен в борьбе со злом. Тебя бы высечь! Или отлить. Можно в бронзе, но и в меди будешь хорош. И величественен.
– Лишь бы не в цементе, – буркнул Михаил.
– Ого, – сказал Азазель с интересом, – уже местные обычаи знаешь? Правда понравилось? Мне тоже. Со вкусом, правда? Умеют люди серую прозу жизни как-то разнообразить, опоэтизировать, внести долю так необходимого нам искусства…
Он шел рядом, всматриваясь и внюхиваясь, Михаил увидел впереди тупик, но смолчал. Азазель подошел к стене вплотную, потрогал, в голосе прозвучало разочарование пополам с облегчением:
– Все, дальше хода нет. Это была их нора. Даже без запасного выхода. Обычные тупые твари, ничего особенного. Возвращаемся.
Автомобиль, явно предупрежденный, не стал из укрытия радостно мигать фарами и даже двери не открыл, пока Азазель не подошел вплотную и не взялся за ручку.
– Садись. Думаю, мы честно заработали хлеб наш насущный. Или ты предпочитаешь сдобные булочки?..
– Солдаты, – ответил Михаил сурово, – едят солдатский хлеб. А я, Михаил Малышев по кличке Макрон, чаще сидел на сухом пайке, чем барствовал в ресторанах.
– Пристыдил, – согласился Азазель. Он вырулил на дорогу, повел автомобиль осторожно, но все же рискованно быстро. – Правда, я ходить в рестораны не любитель… Солидные люди заказывают все на дом. Что закажем на ужин?
– Тебе бы только есть, – буркнул Михаил.
– А еще и жрать, – согласился Азазель. – Примитивные чувства самые мощные!..
– Ты говоришь о еде, – поинтересовался Михаил, – только бы не думать о высоком? Или о том, что происходит в преисподней?
Азазель время от времени круто поворачивал руль, на большой скорости вписываясь в повороты, наконец выехали на трассу, там вздохнул свободнее, ладони оставил на баранке, бросил в сторону Михаила взгляд, полный едкой иронии:
– А ты думаешь? Хотя бы помнишь, что как христианство создал не Христос, так и ад не Всевышний, а ты, Михаил.
В голосе однако прозвучала и странная горечь. Михаил дернулся, даже попытался отодвинуться в отвращении, но тугой ремень удержал на месте.
– Ты что несешь?
– До сих пор не знал? – поинтересовался Азазель, глаза его блеснули недобрым огнем. – Или старался не вспоминать тот случай?
Михаил проговорил грозно:
– То был не случай! Вселенская битва со Злом – не случай!
– Ну да, – согласился Азазель невесело, – и чем больше проходит времени, тем та битва становится все эпичнее и величественнее. А ты все белее, а Сатан все чернее… Но от факта никуда не деться, Михаил. Ад создал ты! Все это понимают, только ты стараешься об этом не думать, не вспоминать.
– Я не создавал никакого ада!
– Прими это как данность, – произнес Азазель чуточку устало. – Да, конечно, сейчас это совсем не тот дальний уголок Асии, куда ты и твои сторонники низвергли Сатана с поддержавшими его ангелами. Сами демоны расширили его до необъятных размеров, но ведь и Москва отличается от той, которую выстроил князь Юрий Долгорукий! Как и христианство – не та крохотная секта, которую основал и оформил апостол Павел!
Михаил невольно повел плечами, чувствуя, как на них давит нечто незримое, сказал с усилием:
– Знаешь, я не хотел бы брать на себя ответственность за создание ада. Я его не создавал! Получилось почти случайно, нужно было куда-то запереть бунтовщиков…
Он умолк на полуслове, махнул рукой.
– Да, – согласился Азазель, – мы не всеми своими поступками гордимся. Какими-то бахвалимся, о каких-то молчим, а то и вовсе стараемся забыть. В этих случаях говорят назидательно, что сперва нужно было думать, а поступать потом… но если бы соблюдалось это правило, сороконожка не сдвинулась бы с места.
Михаил не понял, переспросил:
– Что за сороконожка?
– Человечество, – ответил Азазель со странной усмешкой. – Эта сороконожка не знает и знать не хочет, с какой ноги начинает бег, потому носится везде и всюду от победы к победе.
– Все равно не понял, – буркнул Михаил. – При чем тут ад, при чем сороконожка… У тебя с головой в порядке?
Азазель отмахнулся:
– Звони лучше Синильде, прекраснодушный ты наш Борец со Злом. Ты – Хранитель Неба, я помню. Но сейчас мир нуждается не в хранителях Неба, там наверху все давно устаканено, и новых бунтов не замышляется, а нужны позарез Хранители Земли!
Михаил поморщился:
– Этот ранг слишком низок. Но можно под него подыскать достаточно ответственного ангела. Однако для архангела это будет выглядеть как понижение.
