– Ты чего? Смотри, он из золота рудников самого Абадона! Тамошнее крепче любой стали, забыл? А какая виртуозная резьба от ушка и по всей длине!
Он буркнул, рассматривая ключ:
– А мне что?
– Над ними трудились мастера не один месяц! – сказала она. – Это же красота какая!
Он кивнул Михаилу в ее сторону:
– Я ж говорил, дизайнер, прости за неприличное слово. Но, хотя королевская карета может быть дороже моего автомобиля, я как-то по простоте своей предпочитаю автомобиль.
Однако Михаил видел, насколько он доволен и даже счастлив. Похоже, опасность была нешуточная не только со стороны Мельхома, который мог и не пропустить, и тогда непонятно, как бы действовал Азазель, но по дороге до и после наверняка были ловушки, которые Азазель то ли чует, то ли хорошо помнит их расположение.
Михаил сказал тихонько:
– А твоя мощь здесь не действует?
Азазель вскинул бровь:
– В каком смысле? Ты же видел…
– А насчет раздвинуть стены, найти тот клад и поднять…
Азазель поморщился:
– Шутишь?.. Здесь закладывали вдвенадцатером!.. Двенадцать владык ада!
– Понял, – сказал Михаил.
– Правда? – спросил Азазель с издевкой. – А помочь не хочешь!
Аграт спросила со жгучим любопытством:
– А в чем он уже может помочь? Он же и так из кожи лезет!
– Из кожи мало, – отрезал Азазель. – Надо из тела.
Она хихикнула:
– Ну ты даешь.
– Я такой, – согласился он. – Женщинам не понять. Красивый и загадочный. Аграт, глава вашего Братства все еще Велиал?
Аграт спросила удивленно:
– Что значит «все еще»? Он им и останется!
– Он всего лишь демон третьего чина, – сказал Азазель небрежно. – Могли и сместить.
Она нахмурилась, с оскорбленным видом подобрала губы:
– Велиала?.. Сместить? Он появился сразу после Сатана и первым после него был низвергнут с небес! А до того был самым достойным и блистательным, куда более достойным, чем архангел Михаил, что после изгнания мятежных ангелов стал наконец-то первым!
Азазель кивнул с довольным видом, бросил короткий взгляд на Михаила:
– Ненавидишь держиморду?
– Архангела? – переспросила Аграт злобно. – Убила бы сразу! Сволочь избавился от соперников, чтобы стать первым на небесах! Мерзавец!.. Урод! Гадина!
Азазель вздохнул:
– Да, власть портит…
– Ненавижу, – повторила она с чувством. – А Велиал дружен с самим Сатаном, Астаротом, Асмодеем, Мерезином и Аваддоном, что занимают весь верхний эшелон власти и могущества!
– У Велиала всего пятьдесят легионов демонов, – заметил Азазель. – А у Паймона пятьсот легионов, замечаешь разницу? У Лилит четыреста восемьдесят, даже у Махлат четыреста семьдесят восемь легионов ангелов-разрушителей…
Аграт сказала сухо:
– У Велиала сейчас не пятьдесят, а восемьдесят восемь легионов. В каждом по шесть тысяч шестьсот шестьдесят шесть могучих исполинов, что стоят даже не пятьсот, а тысячу легионов подобного сброда да и то недоукомплектованных!
Азазель остро взглянул на Михаила.
– Видишь?..
– И встанет гриб лиловый, – ответил Михаил, – и кончится земля… Думаешь, все вот так и ринутся?.. Никто не стронет армию с места из опасения, что соперник тут же захватит его земли. Но, конечно, свои отряды посылать сюда будут все чаще…
Азазель сказал подчеркнуто бодрым голосом:
– Знаю, все вы устали, а нервы на пределе. Сейчас полежать бы на диване, но вот беда, нет достаточно удобных диванов! Потому идем к тайнику. Половина работы сделана!
Он поднял над головой ключ, словно демонстрируя толпе в сто тысяч человек, тут же спрятал за пазуху и пошел вперед быстрым уверенным шагом.
Бианакит, что и не думал снимать с плеч рюкзак, пошел следом, затем опередил и двинулся по все сужающейся анфиладе залов, что быстро превратилась в длинный извилистый тоннель.
Аграт заторопилась за ним, молча признав, что и Михаил входит в основное ядро группы, а они вдвоем с Азазелем шли, держа оружие на изготовку, Азазель молчал, сверяясь со знаками на стенах. Михаил встревоженно всматривался в закругленные стены, низкий неровный свод и расчерченный на квадраты пол в сплошной плите гранита, сердце стучит уже в панике, а кровь бьет в голову.
Азазель оглянулся:
– Ты что отстаешь?
– Тоннель, – проговорил Михаил осевшим голосом, – он сворачивает то вправо, то влево, как ползущий дождевой червь…
– Да, – согласился Азазель. – И что?
– Почему? – спросил Михаил. Он повел стволом пистолета из стороны в сторону. – Правильнее бы прямо…
– Так это правильнее, – ответил Азазель с ноткой бесконечного превосходства. – Всего лишь правильность! Она хороша в науке, во всем остальном унизительна для человека и его гордой сути. Анархия – мать порядка! Хотя здесь не анархия, а художественная интерпретация чего-нить…
– Чего?
– Например, – ответил Азазель с достоинством, – жизненного пути человека. Или его познания мира. Или нашего чувства прекрасного, что у тебя отсутствует начисто… потому что комплименты даже Аграт, не говоря о твоей Синильде, говорю только я.
Михаил бросил виноватый взгляд в сторону далекой фигурки Аграт с мелькающим лучиком фонарика.
– Да как-то случай не подворачивался…
– Ни той, ни другой?
– Ну, не получалось…
Азазель сделал большие глаза:
– Какой нужен случай для комплиментов женщине? Просто брякай любые любезности, когда и что вздумаешь. Все проглотит с жадностью, как утка жирных лягушек… Эй-эй, смотри под ноги!
Михаил автоматически отпрыгнул, взглянул на пол.
– Ловушка?
– Нет, – ответил Азазель. – Проверка слуха. Не отвлекайся на красоты.
Михаил стиснул челюсти, какие красоты в жутком подземелье, мрачном, отвратительном и полном всяческих ловушек, надо быть худшим из демонов, чтобы любоваться, когда-то заставит Азазеля заплатить за эти издевательства…
Азазель остановился, всматриваясь в полустертую временем длинную надпись во врезанной в стену каменной плите. Михаил мазнул по ней взглядом и хотел пройти дальше, но мороз пробежал по телу, когда увидел, что буквы на глазах становятся другими, вместо одних появляются другие, а некоторые просто меняются местами.
Мелькнула мысль, что это особо мощная магия, он сам видел у Азазеля, как точно так же буквы могут выстраиваться иначе на бумаге, но это на бумаге, намного труднее такое проделать на металле, но и тот, несмотря на то что металл достаточно пластичен, так как выплавлен из руды, можно ковать, придавая нужную форму.
