– Да как бы об нее не обжечься, – решил я чуток пугнуть, а заодно взвесить напоследок свои шансы к побегу. – Видел я сегодня князя, грустит очень, явно по Сюзанне скучает. Если выяснит, как мы все над ней издеваемся, никому не поздоровится. Даже твоему высшему, хе-хе, начальству.
– Да нет! По девице никто плакать не станет! – Но при этом заявлении в моем приятеле просматривалась некая растерянность и неуверенность. – Но своего он вознамерился добиться любой ценой. Изначально, чуть ли не подкупом: – Хочешь, сейчас немедленно тебе и ужин доставят из харчевни за мой счет? И выпивки сколько угодно!
«Ежить помножить! Как говорит Леня… Что за странные у них посиделки под домашним арестом? – размышлял я, пытаясь выбрать самое оптимальное решение. – Пытаются подкупить? Оставляя при этом оружие? Да подкладывая при этом симпатичную женщину? Или Сюзанна с ними заодно?.. А с кем «с ними»? И не рискнуть ли мне сейчас, самому отправившись на поиски замка графа Диялло? Или дождаться менее людного участка переходов?.. А! И самое главное! Не помешало бы выдоить «дозиметр», который носит на себе моя сокамерница! Тогда я буду более уверен в себе».
А вслух согласился с предложением, не доводя наш разговор до ссоры:
– Меня и на княжеском ужине неплохо покормили, но от шикарной стряпни из харчевни Карайса грех отказываться. Так что иду туда, а ты пока закажи все самое лучшее.
– Нет, я тебя провожу, – обрадовался десятник. – А то ведь и не впустят без меня. Время-то позднее. А в харчевню я сразу пошлю кого-нибудь… Чего заказывать будешь? – И подозвал к себе жестом одного из младших по чину жандармов. Добавив специально для него: – Слушай и запоминай!
Так мы и пошли, под мою диктовку всего, что только одним перечислением у здорового мужчины сразу способствует слюноотделению. На половине пути посыльный нас покинул бегом, получив от десятника как бы не ту же самую серебряную монетку, которой я его одарил в момент нашего знакомства. Ха! Может, мне еще и взятку потребовать за добровольное сидение под арестом? Или о приличной зарплате договориться?
Створку ворот, за которой и находилась собственно тюрьма, Нестор открыл своим ключом. А вот внутренний постовой, похоже, был с десятником в дружеских отношениях, потому что затеял важный для меня, как оказалось впоследствии, разговор:
– Ух ты! А мне казалось, что этот арестант до сих пор у себя в камере находится и рыженькой забавляется.
– Не твоя смена была, да и докладывать тебе никто не обязан, – несколько грубо ответил Саградо, пытаясь увести меня дальше по коридору.
– Так если бы я знал, мог бы на выпивку заработать, – продолжал балагурить охранник. – Только и сказал бы тому странному визитеру, что отступника из седьмой на время отпустили. Или его не отпускали?
– Не твоего ума дело! А что за визитер-то?
– Понятия не имею, но уж слишком нахально доказывал, что он этому парню не то денег должен, не то увидеть ему надо крайне срочно да пообщаться…
– И как он выглядел? И почему он странный?
– Да одет вроде как в наши одежды, хоть и явно с чужого плеча. Видно, что не привык носить такое. А главная странность: выговор не нашенский. Явно издалека клиент. А общие данные таковы…
И охранник довольно красочно и в то же время изумительно точно описал молодого мужчину, по всем признакам соответствующего внешности… Леонида Найденова!
Я как услышал особые приметы, еле сдержался, чтобы не запрыгать от восторга. Жив! Здесь! И меня ищет! Молодец, чертяка!
Оставалось только выяснить, где мой лучший друг проживает, придет ли сюда снова и не пытался ли что передать на словах. Но эти все вопросы и Нестор огласил, недаром хлеб жандарма ест.
Ответы мы получили такие же обстоятельные и полные:
– Где живет – не сказал. Но утром наверняка еще раз наведается. Ничего на словах не передавал. Но намекал на некое поощрение со своей стороны, коль я буду не жадным на информацию.
Уже подводя меня к камере, Нестор объяснил такие вот умения простого охранника и его излишнюю вседозволенность:
– Когда-то у нас служил и отличным следователем считался. Но погорел на каких-то аферах с наследством одного богатенького барона. И теперь вот здесь штаны просиживает. Но глаз – алмаз!
Последнее слово мне напомнило о маленьком ящеренке, будущем гении, пророке и мессии. Где это мелкое величие сейчас? Неужели его Леня за пазухой прятал? А ведь ящеренок может где-то рядом находиться, чтобы меня отыскать. С него станется и самовольничать в этом деле.
Десятник открыл дверь моей персональной комнаты, не стесняясь гаркнуть во всю глотку:
– Встать! Почему население камеры не построилось для встречи старшего по гостевому рангу?!
Спавшая до того Сюзанна задергалась от неприятных звуков, моментально покраснела, но встать с моей кровати и не подумала. Только злобно глянула на горлопана и сжалась в комочек. А там и похохатывающий десятник убыл, закрыв дверь. Я же удостоился такого ненавидящего взгляда, что не по себе стало:
– Чего это ты на меня так вызверилась? Мы ведь с тобой друзья, и обижать я тебя не собираюсь.
Она несколько расслабилась, но не преминула пожаловаться:
– Ужина меня лишил главный палач. И даже не сказал, за что… Даже воды не дал…
Только и оставалось, что утешить расстроенную девчонку:
– Ерунда! Сейчас нам такой ужин принесут, что до самого утра пировать хватит. А чтобы не скучно было ждать, расскажу-ка я тебе, где только что побывал…
И приступил к рассказу о своем знакомстве с княгиней и прочими приключениями на сегодня.
Глава 21
КАТАСТРОФА И ЕЕ ПОСЛЕДСТВИЯ
Работа в госпитале продолжалась всю ночь и вымотала Леонида до предела. Отправляясь к месту своего проживания, он еле ноги переставлял. И это на фоне иных эскулапов еще выглядело вполне достойно. Потому что перетрудившихся коллег санитары попросту на руках выносили, настолько те обессилевали во время лечения пострадавших.
Вообще-то целительство не являлось специализацией Найденова. И никогда он к этому не стремился. Но так уж получилось, что огромный пакет знаний и умений он получил во время общений с Алмазом, представителем цивилизации ящеров. Эти знания требовали продолжительной обработки, изучения и практики. Вряд ли и за несколько десятков лет удастся освоить эти уникальные знания и пользоваться ими во всем разнообразии. Да то же сращивание рваных или резаных ран на теле человека, которое Боря Ивлаев совершал играючи, никак не давалось Леониду.
Зато он оказался непревзойденным диагностом, особенно на фоне умений местных целителей. Ему удавалось правильно и быстро определить степень повреждений внутренних органов, отыскать опасные закупорки вен или кровоизлияния, выявить сложность и точное расположение переломов. А это – уже половина успеха для правильного дальнейшего лечения или проведения операции.
