Придумать танец не проблема, но где взять деньги на костюм? В отчаянии она набрела на магазин Маршаля Фильда и, приметив там молодого управляющего, лицо которого показалось ей располагающим, рассказала ему все без утайки, попросив дать ей красного и белого материала на воланы, а так же кружев на оборки, чтобы она могла сделать костюм и получить ангажемент. Все это он должен был выдать ей даром, поверив на слово. Удивительно, но и тут Айседора добилась своего.
Услышав об успехах свой маленькой Дульси, мама до утра шила костюм. Так что на следующее утро, собрав все свои силы, Айседора отправилась на вторую пробу. На этот раз все прошло замечательно, и она получила 50 долларов аванса.
Выступление Айседоры делилось на две части – в первой она исполняла свои собственные танцы, а во второй влезала в воланы и оборки и «задавала перца». Управляющий изготовил афиши, публика ликовала, и только Айседоре казалось, что она предает свой идеал и делает что-то ужасное, по меньшей мере то, что делают продажные женщины. Поэтому, отработав деньги, она без сожалений покинула кафе на крыше, пообещав себе больше не опускаться до такой работенки.
Богемия и богемцы
Теперь у них появились хоть какие-то средства, но постоянной работы, увы, не было. В кафе требовались исполнители популярных песенок, плясуньи канкана или актеры входящей в моду пантомимы. В результате бесплодных поисков Айседора как-то вышла на помощницу редактора одной из крупных чикагских газет мисс Эмбер, которой изложила свою теорию танца. Окинув взглядом тощую девочку и ее осунувшуюся, бледную от недоедания и нервотрепки мать, Эмбер все поняла, пригласив юное дарование вместе с родительницей присоединиться к местному художественному клубу «Богемия», где Айседора познакомится с артистами и литераторами, а так же где она могла бы время от времени выступать перед публикой. Айседоре было просто необходимо оказаться в компании единомышленников. Кроме того, в кафе подавали бесплатные бутерброды и можно было получить кружку пива. С тех пор Айседора выступала в «Богемии» за еду.
Там она познакомилась с художником Иваном Мироским, с которым скоро у нее начнется роман. 45-летний художник тоже бедствовал, но, в отличие от вечно нищей Айседоры, у него время от времени появлялись небольшие деньги, на которые он приглашал Дору и Айседору посидеть в недорогом ресторанчике или вывозил их на пикник за город.
Айседора же уже поняла, что ошиблась с выбором города, и ехать нужно в Нью-Йорк. В то время в Чикаго гастролировал со своей труппой Августин Дейли. Мэтр согласился принять ее после очередного представления.
«– Я должна вам открыть великую мысль, г-н Дейли, и вы, вероятно, единственный человек в стране, который способен ее понять. Я возродила танец. Я открыла искусство, потерянное в течение двух тысяч лет. Вы великий художник театра, но театру вашему недостает одного, недостает того, что возвысило древний греческий театр, недостает искусства танца – трагического хора. Без него театр является головой и туловищем без ног. Я вам приношу танец, даю идеи, которые революционизируют всю нашу эпоху. Где я его нашла? У берегов Тихого океана, среди шумящих хвойных лесов Сьерра-Невады. Мне открылась на вершинах гор Роки безупречная фигура танцующей молодой Америки. Самый великий поэт нашей страны – Уотт Уитман. Я открыла танец, достойный его стихов, как его настоящая духовная дочь. Я создам новый танец для детей Америки, танец, воплощающий Америку. Я приношу вашему театру душу, которой ему недостает, душу танцора. Так как знаете, – продолжала я, стараясь не обращать внимания на попытки великого антрепренера меня прервать (“Этого достаточно! Этого вполне достаточно!”), – так как вы знаете, – продолжала я, возвышая голос, – что родиной театра был танец, и что первым актером был танцор. Он плясал и пел. Тогда родилась трагедия, и ваш театр не обретет своего истинного лица, пока танцор не возвратится в него во всем порыве своего великого искусства!»
Недоставало музыки и возможности показать то, о чем она говорила. Но опытный антрепренер уже понял, что имеет дело с хорошей танцовщицей и, что немаловажно, целеустремленной сильной личностью. По счастью, у него оказалась свободной роль в пантомиме, которую он и предложил юной Дункан. Театр «Дейлиз» – это шанс! Нью-Йорк – город, в котором намного больше возможностей, нежели в заштатном Чикаго. Вместе с ней в Нью-Йорк отправилась вся семья.
Айседора в театре
На первой же репетиции Айседора чуть не вылетела из театра, так как ей не удавалось повторить выразительные жесты примы. Ничего удивительного, пантомиме тоже нужно учиться. Первая репетиция закончилась в слезах, на второй, когда Айседора получила роль Коломбины и по пьесе целовала Джей Мэй (Пьеро) в щеку, великая актриса потребовала, чтобы новенькая вложила в поцелуй всю страсть. Откуда несчастная Айседора должна была знать, что на сцене и тем более в пантомиме все делается условно?! В результате на напудренной щечке примы образовался красный след от помады, а на лице нашей героини отпечаталась тяжелая ручка не простившей ей такой конфуз актрисы.
Каждый день в театре «Дейлиз» для Айседоры был полон нервотрепки и унижений. Ей не нравилась пантомима и хотелось танцевать, бесил светлый парик, голубой шелковый костюм и соломенная шляпа. Каждый день несчастная танцовщица задавалась вопросом – что она делает в театре? В Нью-Йорке? И не ошибкой ли было покидать родной Сан-Франциско, где она могла заниматься любимым делом? Чикаго, где ее знали и понимали «богемцы», где остался Иван?
Меж тем, Дейли не собирался платить своим актерам вперед, а ни брат, ни сестра так и не нашли себе работу в Нью-Йорке, деньги закончились и семейка Дункан вылетела из удобного пансиона за неуплату, устроившись в двух комнатах без мебели на 180-й улице. Теперь Айседоре приходилось раньше выходить из дома, так как театр располагался на 29-й улице, а денег на транспорт у девушки не было.
Далее последовали гастроли с театром, на которых Айседора рассчитывала заработать достаточно денег, чтобы уйти из театра. Но когда они закончились, с деньгами было все так же плохо, и ей пришлось снова просить Дейли дать ей роль. На этот раз она танцевала в постановке «Сон в летнюю ночь». После премьеры, когда ее танцующая фея сорвала гром аплодисментов, девушку чуть не выкинули из театра, так как она перетянула внимание на себя, и зритель не обратил внимания на выход главных героев. Третья роль была оперная. Тут Дункан никак не попадала в такт, и в результате ее попросили только открывать рот. Это было последнее унижение, после которого Айседора поняла, что дальше так продолжаться не может, и ушла из театра.
В то же время вдруг выяснилось, что просивший ее руки Иван женат. Теперь ее уже ничто не держало в Нью-Йорке, и Айседора подала заявление об уходе.
На вольных хлебах
В театре господина Дейли Айседора пробыла целый год. За это время Елизавета открыла школу танцев, а Августин вступил в театральную труппу – оба приносили домой деньги, и в финансовом смысле стало ощутимо легче. Приехавший позже других в Нью-Йорк Раймонд пытался продавать свои статьи в различные газеты и журналы, но пока что удача не желала замечать стараний молодого человека.
