Ответ сразу же обезоружил готовую к бою Дункан.
«Я сын Эллен Терри», – скромно улыбнулся Гордон Крэг, наблюдая, как изменяется выражение лица Айседоры. Она же, как грозная валькирия Брунгильда, вдруг обмякла в крохотном креслице, смущенно зардевшись и уставившись на молодого человека глазами влюбленной кошки. Сын Эллен Терри, мальчик с фотографии, в которого влюблялись девочки ее возраста – это была судьба!
Дора пригласила молодого человека поужинать у них дома. Ночью они засиделись в гостиной. На этот раз мать решила не стеречь уже достаточно взрослую дочь, да и репутация сына Эллен Терри подействовала как нельзя лучше. Она легкомысленно оставила свой пост, а наутро Айседора исчезла.
Айседора и Крэг отправились в местечко Потсдам, где сняли номер в гостинице, назвавшись супружеской парой. Понимая, что мать заставит ее вернуться домой, Айседора не писала ей, хотя похитивший ее авантюрист в буквальном смысле слова не имел за душой ни единого пенни, и после достаточно тучных, зажиточных лет, когда Айседора имела возможность питаться в самых лучших ресторанах, удовлетворяя любой свой гастрономический или иной каприз, теперь по милости судьбы она снова погружалась в нищету.
Через две недели Дора обратилась в полицию, требуя вернуть ей дочь. Узнав о распутном поведении Айседоры, несколько меценатов, добровольно жертвовавших небольшие суммы на ее школу, с отвращением отказались принимать какое-либо участие в предприятии, затеянном столь безнравственной особой. В результате Айседора забеременела и не посчитала нужным скрывать это от прессы. Замуж за Крэга она тоже не собиралась, хотя они и не порывали отношений. Вместо этого Айседора стала провозглашать принцип, согласно которому женщина имеет право самостоятельно решать, кого ей любить и от кого рожать. Это был вызов обществу – многие имели связи на стороне, но никто не афишировал их.
Вопрос из зала: «Как можно рожать от мужчины, не являющимся законным мужем? Он же бросит эту дуру, и она останется одна воспитывать своих детей?».
Айседора: «А как можно выходить замуж за столь подлого мужчину, который готов бросить собственного ребенка?».
Роды прошли трудно. Не привыкшая к боли, Айседора и не предполагала, как тяжело ей придется рожать, и уехала в деревню, где ей чудом отыскали врача. Новорожденной дали ирландское имя Дердре. С младенцем на руках, Айседора спешила устроить карьеру Крэга, для чего свела его с Элеонорой Дузе
[257], для которой тот должен был нарисовать декорации к спектаклю по пьесе Ибсена «Росмерсгольм» во Флоренции.
Крэг не знал ни итальянского, ни французского, а Дузе не понимала по-английски. Кроме того, Крэг в любой момент мог запросто послать работодательницу куда подальше и в результате потерял бы шанс.
Генри Эдвард Гордон Крэг (1872–1966) – английский актер, театральный и оперный режиссер эпохи модернизма, крупнейший представитель символизма в театральном искусстве, художник
Места в поезде были, разумеется, самыми лучшими, но Айседора все равно чувствовала понятные в ее положении неудобства: ребенка она принципиально кормила грудью, не прибегая к услугам кормилиц, но вдруг молоко начало сворачиваться, что приносило немало страданий и Айседоре, и ее малышке. Пришлось прибегнуть к искусственному вскармливанию.
Крэг и Дузе сразу же возненавидели друг друга, и Айседоре приходилось употреблять весь свой дипломатический потенциал, чтобы они хотя бы не убили друг дружку до спектакля.
В результате – спектакль получился, Дузе была в восторге от решений Крэга, Айседора же была вынуждена срочно выехать в Россию, где ее ждали новые гастроли.
Ее тело уже не столь легкое, как было до родов, в движениях появилась плавность и медлительность, груди болят, а во время танцев туника нет-нет да и заливается молоком. В театре на гримерном столике она пишет бесконечные письма, в Берлин маме и сестре, во Флоренцию Крэгу, кормилице ее дочери Марии, Элеоноре. Далее по списку шли гастроли в Голландии, где она чуть было не умерла, упав в обморок в гостинице. Диагноз – неврит. Прописан полный покой, нужно лежать в темноте, вместо еды – молоко с опиумом.
Меж тем Дузе и Крэг разрывают всяческие отношения, наорав друг на друга, чуть живая Айседора отправляется мирить их в Ниццу, а потом снова в Голландию – продолжать прерванные выступления. Контракт есть контракт.
Далее Дункан возвращается к преподавательской деятельности. Ее мечта – добиться государственного финансирования школы. Но в Германии это невозможно, пока на сцене находятся люди без трико и в туниках. В обществе властвуют пуританские настроения. Императрица Германии перед посещением мастерской скульптора отправляет вперед себя гофмейстера с ворохом простыней. Простынями прикрывали все то, что, по августейшему мнению королевы, могло оскорбить ее взор.
Поняв, что в Германии ей ничего не светит, Айседора начала всерьез задумываться о России. Начиная с 1905 года она уже три раза съездила туда и обратно, заработав целое состояние и найдя много новых друзей. Ничего удивительного, что когда она предложила импресарио новую программу с участием молодых танцовщиц, он с радостью тут же договорился о выступлениях в Петербурге и Москве.
Как и в прошлые разы, выступления Айседоры пользовались успехом, но, несмотря на все старания Дункан, она не сумела найти единомышленников, и все ее призывы организовать в Петербурге школу истинного танца не пришлись ко двору. С вниманием и интересом маленькие ученицы Императорского танцевального училища смотрели на показательную репетицию и крохотный спектакль учениц Дункан. На следующий день в балетном училище устроили открытый урок для дунканят. Но, по всей видимости, ни те, ни другие не поняли друг друга.
В то же время, будучи в Москве, Айседора снова встречается с Константином Сергеевичем Станиславским, который высоко ценил то, что сделала Дункан в области искусства. Да, будь у него больше денег и желания, он вполне мог бы устроить танцевальную школу при своем театре, но, по всей видимости, время Айседоры в России еще не настало.
Потерпев фиаско с устройством школы в России, Айседора решила, что настало время Англии, и через полтора года после первых гастролей со своими питомцами, летом 1908 она везет коллектив в Лондон. Почему Англия? Несравненная Эллен Терри мечтала подержать на руках внучку. Лондонцы оказали Дункан и ее ученицам радушный прием, но, как она ни билась, никто не вызвался поддержать идею открытия школы.
Несмотря на то, что в Англии Айседора много танцевала, все сборы, которые делал ее маленький театр, уходили на содержание труппы. Кроме всего прочего, желая продемонстрировать потенциальным спонсорам свои достижения, Айседора пошла на организацию благотворительных выступлений, последние сразу же ударили по карману, так что, закончив с турне, она была вынуждена спешно подписать очередной контракт на выступления в нескольких городах Америки, после чего проводила девочек обратно в Германию.
