Книга Быть балериной. Частная жизнь танцовщиц Императорского театра, страница 76. Автор книги Юлия Андреева

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Быть балериной. Частная жизнь танцовщиц Императорского театра»

Cтраница 76

Трудно сказать, что именно ожидал Есенин от журналистов. Он ведь только готовил свою книгу на английском, а следовательно, если его и знали в Америке, то разве что в русских эмигрантских кругах.

В США супружеская пара пробыла четыре месяца, за которые побывала в Чикаго, Бостоне, Филадельфии, Индианополисе, Луисвилле, Канзас-Сити, Детройте, Мемфисе, Балтиморе, Кливленде и других городах. Почему они не сидели на месте? – так ведь гастроли… Делай что оговорено и старайся проводить свободное от работы время с максимальной пользой. Но на этот раз все не так, все через силу, через боль и унижение. Не пустив на гастроли в Европу детей, советское правительство сделало русскую школу Дункан блефом, а великую танцовщицу и педагога обманщицей. Вопли газетчиков докатывались тяжелыми волнами до берегов Америки, каждый день Айседора чувствовала на себе давление. В Бостоне, например, опасаясь, что Дункан снова станет рекламировать русскую революцию, мэр города изъял ее костюмы, в которых Айседора обычно исполняла революционные танцы. На что Айседора тут же отреагировала обращением к публике: «Боюсь, что не смогу исполнить вторую часть программы, как было объявлено, но не по своей вине. Просто ваш мэр обожает все красное настолько, что забрал мои красные туники даже без моего разрешения». Зал выл от восторга, мэр сделался посмешищем, а она ловко выкрутилась из сложившейся ситуации.

Время от времени Айседора выводит Есенина на сцену, представляя его великим русским поэтом. Но мало сказать – необходимо сделать, предъявить стихи. Уже есть переводы на немецком и французском, но Америка не будет переучиваться ради какого-то поэта. Желая запомниться публике как можно ярче, для этих выходов Есенин подбирает экстравагантные костюмы. В одной из газет того времени внешность Есенина, появившегося на выступлении своей супруги в Карнеги-холл, описывается следующим образом: «Есенин был в высоких сапогах, русской рубашке, и шея его была обмотана длиннейшим шарфом».

Но все когда-нибудь заканчивается, подходили к концу и эти гастроли. В Америке отношения Есенина и Дункан обострились, не добавляет умиротворения и постоянно клюющая их пресса, да и правительство неожиданно взялось за Дункан, вознамерившись лишить коренную американку гражданства, так как она вышла замуж за подданного СССР. Кроме того, житья не дает полиция, супруги ведь еще на борту «Парижа» торжественно пообещали вести себя хорошо, а у Айседоры и ее русского муженька что ни спектакль – то лозунги да речи: «Он красный! Я тоже красная! Это цвет жизни и мужества. Вы когда-то были отважными. Не позволяйте приручить вас!». В общем, навалилось. Да тут еще и доктор поставил поэту убийственный диагноз «эпилепсия». Нужно лечиться, а не вино хлестать. Требуется покой, самое милое – на воды, Дункан еще из Америки посетовала по телефону Ирме, а та, в свою очередь, позвонила импресарио, договариваясь о следующих гастролях – Крым, Кавказ… не отдых, конечно, новая работа. Но она и этому рада, с Сергеем ведь все хуже и хуже. Изводит его Америка, убивает разлука с Родиной.

Вскоре Айседора действительно потеряла американское гражданство, это событие она тут же прокомментировала со сцены: «Мой менеджер сказал мне, что, если я буду произносить речи, мое турне кончится. Очень хорошо, турне кончилось. Я вернусь в Москву, где есть водка, музыка, поэзия и танцы… Да, и свобода!».

Если бы Айседора была в этом путешествии одна, она заработала бы на несколько лет безбедного существования своей школы, но с Есениным она тратила. Деньги уходили на престижное жилье, дорогую одежду, подарки. Айседора вкладывала деньги в поэтические сборники, кроме того, Есенин, видимо, считал, что кошелек жены – это и его деньги: «Достаточно сказать, что он без разрешения взял у Дункан 8 тысяч долларов. Присвоил, как это ни досадно, почти половину ее гардероба (с целью передать присвоенное своим сестрам)» [281].

Однажды, когда поэту сделалось совсем невмоготу и мечталось как можно скорее добраться до России, Есенин признался, на какие мысли наводит его американское градостроение: «Хорошо бы сделать небоскреб Вульворта моим надгробным камнем – я спрыгну с его крыши с последним стихотворением, которое напишу».

В Европу они возвращались на пароходе «Джордж Вашингтон». Сначала во Францию, где Айседора вновь танцует, а Есенин мается одиночеством и тоской. Он мечтает вернуться домой, здесь ему не пишется, не дышится. Пьется. Айседора космополит, сейчас бы сказали, «человек мира» – она живет вне такого понятия как Родина, Есенин привязан к России. Сказывается слишком разное воспитание мужа и жены, кроме того, Есенин страдал из-за неустроенности сестер и матери.

Однажды во время приема у Дункан Есенин исчез по-английски. Айседора давно уже привыкла к отлучкам супруга и не волновалась. Когда же гости во главе с хозяйкой вечера перешли в большую столовую отеля, взорам их предстала страшная картина – повешенный на люстре Есенина.

Все тут же бросились к удавленнику, кто-то схватил поэта за ноги и приподнял его, кто-то перерезал веревку. В результате Есенин отделался парой синяков на шее, а Айседора чуть не рехнулась от ужаса.

Через два дня после инцидента пьяный Есенин разгромил номер гостиницы, побив зеркала, выбив оконные стекла, поломав мебель и вообще изуродовав все, что попало ему под горячую руку.

Из Берлина они снова приехали в Париж, где вдруг произошло то, что уже давно должно было произойти. В какой бы отель ни обращались Дункан и Есенин, везде им было вежливо отказано. Уж слишком много хлопот оказалось с этой милой семейной парой. В общем, доигрались с дебошами, скандалами, поломанной мебелью и мордобоем. Нечего делать, пришлось отвезти вещи в дом Айседоры на Рю де ла Помп, где их вскоре навестил давно мечтавший пожать руку сестриному мужу Раймонд. Познакомившись с Есениным, он тут же предложил ему организовать вечер поэзии в Академии на улице Сенн. Выступление состоялось 13 мая. «Одетый в элегантный серый двубортный костюм, Есенин читал с энтузиазмом, но без позерства и излишней нервозности. Юношеская грация поэта, пряди светлых волос и лицо, словно с картин Рафаэля, сразу вызвали симпатию аудитории». Выступление прошло очень хорошо, Есенин был доволен, Айседора сияла от счастья.

27 мая после спектакля в «Трокадеро» Айседора собрала у себя общество, Сергей же был не в духе, и ушел в свою комнату, дабы не портить настроение себе и гостям. Читали стихи, танцевала хозяйка дома, играли приглашенные музыканты. Все как всегда, но когда в середине праздника кто-то из гостей начал играть сонату Бетховена, покой был взорван ворвавшимся в общество Есениным. Злой и всклокоченный, он схватил с каминной полки первый попавшейся канделябр и запустил им в зеркало, которое тут же разлетелось на мелкие осколки. «Банда надутых рыб, грязные половики для саней, протухшие утробы, солдатское пойло – вы разбудили меня!» – тут же к нему кинулись несколько мужчин, началась свара, на счастье, кто-то из слуг догадался вызвать полицию. На счастье, потому что в Есенине проснулся берсеркер, который желал крушить все вокруг. Полиция явилась в рекордные сроки, и вскоре четверо ажанов скрутили дебошира и вынесли его из дома.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация