Сталин воспользовался арестом Абакумова для начала кампании против Л. П. Берии. Следователь В. Н. Зайчиков в письме Хрущеву пересказывает слова Сталина, произнесенные в феврале 1953 года на заседании по делу Абакумова: «У нас кандидатура Абакумова не вызывала доверия. Назначили мы его по настоянию Берии. Вскоре после назначения членам Политбюро стало ясно, что Абакумов – не на месте. Вот из-за такого отношения к подбору кадров я недолюбливаю Берию и не доверяю ему». Причем эти слова в письме указаны как точная цитата от первоисточника. Письмо следователя отправлено адресату 16 июля 1953 года и связано больше с уголовным делом против Лаврентия Павловича, поэтому его ценность невелика – Хрущеву с заговорщиками нужно было опорочить Берию любым способом и обвинить во всем, что только можно. Но если признать, что Сталин действительно так высказался об Абакумове, то обратим внимание на явное несоответствие между реальным положением вещей и словами вождя.
Смешно утверждать, что министра госбезопасности назначал кто-то, кроме самого И. В. Сталина, – это делал только Хозяин, и никто кроме него. Это подтверждает тот же Меркулов: «В 1943 году товарищ Сталин дал указание вновь выделить НКГБ из НКВД и назначил меня Наркомом Госбезопасности СССР». Ключевые слова здесь: «дал указание» и «назначил», и относятся они исключительно к вождю всех народов. В. Н. Меркулов подтверждает и выделение Сталиным в отдельное управление «СМЕРШа» и назначение туда Абакумова, который, как мы помним, часто, а в некоторые месяцы и каждодневно лично докладывал хозяину сводки о поведении и высказываниях командующих армиями и высших военачальников. Стало быть, слова «У нас кандидатура Абакумова не вызывала доверия…» – ложь, причем откровенная. Всем известно, что тот, кто не вызывал больше доверия Хозяина, мирно покоился в безымянной общей могиле под стенами Донского монастыря.
Менять верного Меркулова на чужака Абакумова для Л. П. Берии вообще не имело никакого смысла, если не сказать больше – было опасно, ведь Лаврентий Павлович не мог контролировать человека Сталина. В своих покаянных письмах 1953 года В. Н. Меркулов упоминает о страхе Берии перед Абакумовым: «Берия, насколько я заметил, стал бояться Абакумова как огня». Не часто ли после ареста Берии все начали писать о том, что Лаврентий Павлович постоянно кого-то боялся: Вознесенского, Абакумова и т. д.? И можно ли тогда верить всем этим письмам? Ведь проблемы в СССР решались просто: написал нечто хорошее или нейтральное о Берии – и ты уже член «банды Берии».
Но вернемся к цитируемой реплике вождя, который говорит: «…членам Политбюро стало ясно, что Абакумов не на месте…». Но если Политбюро стало ясно, что Абакумов не тот человек, почему его сразу не заменили, а дали возможность раскрутить маховик послевоенных политических репрессий? Оставили в должности поработать, и ведь потрудился-то он на славу – сколько расстреляно в послевоенные годы! Одно Мингрельское дело чего стоит (о нем будет упомянуто далее).
Но в умах некоторых историков и журналистов засели две взаимоисключающие вещи. С одной стороны, утверждается, что Абакумов – человек Берии. С другой стороны, говорят о вражде Берии с Абакумовым – один пытался подсидеть второго. Но раз у Лаврентия Павловича должность выше, то подсиживал Виктор Семенович. Что-то очень долго он пытался сместить Берию – целых пять лет. Но так и не подсидел, не сместил. На это можно радостно воскликнуть: «Так Берия нанес по своему недругу сокрушительный удар!». Да, удар был столь сокрушительным, что Сталин вместо Абакумова поставил Игнатьева, человека, менее всего связанного с Л. П. Берией. От одного имени «Сталин» новый министр госбезопасности дрожал как осиновый лист и выполнял исключительно распоряжения вождя, и более никого!
Сам Абакумов на вопрос генерального прокурора СССР Р. А. Руденко относительно его связи с Берией ответил: «На квартире и на даче у Берии я никогда не бывал. Отношения у нас были чисто служебные, официальные, и ничего другого». Сказанное было правдой – наивный служака, верящий в вождя, Виктор Семенович на все вопросы жуткого следствия отвечал правдиво. И только на суде понял – Хозяин его предал, разменял ни за грош. А в кулуарах тем временем шептались, как Маленков хвастался своим друзьям: «Это я избавил вас от Абакумова».
На XX съезде КПСС, на закрытом заседании, Никита Сергеевич Хрущев говорил о планах уже умершего вождя: «Сталин, очевидно, намеревался покончить со всеми старыми членами Политбюро. Он часто говорил, что члены Политбюро должны быть заменены новыми людьми». И этот лжец и фальсификатор иногда бывал честен.
П. С. Жемчужина
Из числа старых соратников на роль первой жертвы Сталин выбрал Вячеслава Михайловича Молотова, занимавшего до 1949 года пост министра иностранных дел. В общей антиеврейской кампании пригодилось и то, что супругой Молотова была еврейка Полина Семеновна Жемчужина (развелись в конце 1948 г.), арестованная в 1949 году за связи с сионистскими организациями и лично с Голдой Меир, послом Израиля в СССР. Арестовали по приказу Сталина также родственников Жемчужиной – брата, сестру и племянника. Полину Семеновну не расстреляли, только сослали на пять лет в Кустанайскую область Казахстана. Писатель Э. С. Радзинский отмечает в связи с этим: «Хозяин ограничился ее высылкой. В его шахматной партии Полине еще предстояло вступить в игру – в скором будущем».
О том, что Сталин решил почистить свое окружение, говорит множество фактов. Все послевоенные годы постоянно прослушивались квартиры (не говоря уж о телефонах) Маленкова, Берии, Хрущева, Ворошилова, Тимошенко, Жукова и других военачальников, высших партийных и государственных деятелей. Непрерывно идут закрытые процессы против военных, готовится уголовное дело на маршала Жукова. В 1950 году расстреляны врачи медицинской части завода имени Сталина, все с еврейскими фамилиями. Хозяин прикидывает, как лучше начать большое «дело врачей», и пока только тренируется. На последнем сталинском съезде партии в октябре 1952 года вождь отклоняет кандидатуры Молотова, Ворошилова, Кагановича, Андреева, Микояна и Косыгина в новый состав Президиума ЦК – нового, но расширенного Политбюро.
Сталин и Берия
Все готово у Сталина для новой мировой войны. Террор вернул страх не только подвластному населению, но и, что самое главное, в ряды партийных и карательных органов. Дело шло к большому процессу и ликвидации «старой сталинской гвардии» по тем же лекалам, по которым он уничтожил «ленинскую гвардию» в 1937 году. Новая партийная тюрьма на улице Матросская тишина, дом № 18, рассчитанная всего на 50 человек, появилась здесь в 1949 году, а первым комендантом этого специального пенитенциарного заведения вождь на значил секретаря ЦК ВКП(б) Г. М. Маленкова. Представьте, в тюрьме, рассчитанной на 40–50 заключенных, специальная вооруженная охрана состояла из 130 человек. Кроме нее, в штате тюрьмы было более 100 человек спецперсонала, а сама тюрьма не входила в состав большой «Матросской тишины».
