В руке Леши завибрировал мобильник. Он одним глазом, будто на активированную гранату, глянул на дисплей, шумно выдохнул.
— А сейчас, похоже, полная задница… Ну, чем порадуешь? — прорычал он в трубку и отошел в сторону.
Вслед за женщинами Дубицкий вернулся в салон. С улицы донеслась порция раскаленного мата.
— Уфф! — Анна Игоревна демонстративно помахала перед собой ручкой.
— Послушай, детка! — обратилась она к Юле. — Я понимаю: у каждого свой хлеб, кому-то и в эскорте приходится ездить. Но — какие ж деньги надо, чтоб такое мурло терпеть?
— Аня! — резко осадил жену Анатолий Павлович. Даже в полутьме было заметно, что Юлино личико пошло пятнами.
— Да я не с тем, чтоб обидеть, — как могла, оправдалась Анна Игоревна. — Тем более, ты, вроде, и за переводчика. Просто уточнить — давно с ним? Месяц-два? Или только на поездку?
— Со школы, — сухо ответила Юля.
Оплошавшая Анна Игоревна, чтоб загладить бестактность, присвистнула:
— И столько лет терпишь?
— Терплю третий год! — к удивлению остальных, ответила Юля.
— То есть вы муж и жена?
— Сожители, — неохотно уточнила Юля.
В салоне установилось неловкое молчание.
— Он за мной после школы долго ходил. Всё добивался.
Вернулся пасмурный Леша, буркнул что-то на вопрос подруги. Та зашептала увещевающе.
— Да ты-то хоть заглохни, подпевала! — рявкнул Леша, так что Юля отшатнулась, вжалась в противоположную дверцу.
— Добился! — констатировала Анна Игоревна.
До фермы, где путешественников ждал ужин и ночлег, оставалось с час езды.
Какое-то время еще подталкивали друг друга, хватались за видеокамеры и мобильники. Но незаметно пресытились всеми этими зебрами, антилопами, носорогами. Принялись позевывать, клевать носами. Даже рейнджер, склонившись к карабину, мерно покачивался в такт движению.
— Пора бы и поесть. Где ж ваша база? — напомнила о себе Анна Игоревна. Рейнджер встряхнулся, непонимающе огляделся. Что-то гортанно бросил водителю. Тот остановил машину, виновато развел руками.
— Никак заблукали, — сообразил Леша.
Рейнджер вытянул карту.
— Неопытный водитель. Не на ту дорогу свернул, — объяснился он, шаря по карте фонариком.
Вновь затрезвонил мобильник.
— Какая еще справка? — в своей нахрапистой манере перебил невидимого собеседника Леша. — И что?..
Он загородил рукой мобильник. Обернулся к подруге.
— Справку для банка о платежеспособности ты писала? Откуда взялась цифра о задолженности перед стеклозаводом?
— Так из баланса, — Юля испуганно сглотнула.
— Из какого баланса, дура?! — рявкнул Леша. — Это ж долгосрочная, а не срочная к взысканию. А нам из-за этого кредит завернули. Ну, если у самой извилин не хватает, посоветовалась бы лишний раз!
Заметил осуждающие взгляды.
— Осуждатели собрались, — зло бросил он. — Непиететно себя веду, видите ли! Вот такие осуждатели и есть самый тухляк. Только чтоб, не дай бог, их спокой не задели. Кто-то на жилах дело делает, а как дело бабками обрастает, тут же находятся любители нахаляву его заглотить. И ни один осуждатель против не пикнет. Потому что всем вокруг по барабану!.. Выпусти, отец, чтоб не при вас! — потребовал он у Дубицкого. — Один черт, пока этот Сусанин разберется…
Он выбрался из машины, с силой захлопнул дверцу снаружи и, отойдя на несколько метров, возобновил телефонное общение.
— Хочешь совета? — произнесла Анна Игоревна. Не дождавшись согласия, потребовала. — Брось его к черту! Вернешься и — тут же, не раздумывая… Или опять, скажешь, я не права? — она заметила негодующий жест мужа.
— Вечно ты с полоборота! — не сдержался Анатолий Павлович. — Это ж чужая жизнь! Двое годами разобраться не могут. А тебе пяти минут хватает.
— Вообще-то со школы у меня другой был, — Юля, хоть и не отошедшая от обиды, благодарно кивнула. — Даже свадьбу назначили. Но Лешка — он чистый носорог. Если чего решил, всех растолкает. Вот и растолкал. У меня мама, сестренка. Всё для них делал. Сестренка больная, так единственную машину продал, чтоб ей на операцию. До ночи у подъезда с цветами караулил. Я с другим гуляю. А он — с цветами. Так потихоньку и захомутал… — она сглотнула. — Это уж потом, как деньги повалили, ему крышу снесло. И со мной, похоже, уверовал, что навеки вечные. Может, и впрямь уйду. Только сначала с кредитом этим треклятущим, дай бог, проскочим… Не бросать же в беде.
— В беде?! Это у такого-то хряка! — съязвила Анна Игоревна. — Да он, как печка, пышет самодовольством.
— Зачем так? Вы ж не знаете! — вступилась Юля. Смутилась внимательного взгляда Дубицкого.
— Но ведь в самом деле не знаете! Леша — это правда, невыдержанный. И самомнения вагон. Зато и страдает. Но по сути-то… Они с другом хорошие деньги заработали. Могли бы отстроиться по жизни небедно. Но вложили всё в «просевший» завод. Реально просевший. Там двести человек народу. На собрании все двести чуть не на колени встали, чтоб согласились. Мол, семьи, дети голодные. Лешка повелся. Он такой! Шашку наголо и — вперед. Пять лет надрывались. Перезанимали, чтоб зарплаты платить, модернизировать. И — подняли. Вопреки всему. А теперь, когда пошла прибыль, на завод положили глаз… В общем, губернатор наш. Его из Москвы посадили со своей командой. Все голодные до чужого. Москвичи, словом! Ну, и стали нагибать, чтоб отдать за бесценок. Леша уперся. А те, которых спас, первыми отступились, — акции свои слили. Вот и обложили. Да так ловко… Налоговая, экономическая полиция отовсюду. Если не перекредитуется, начнут банкротить. А в городе у нас, сами понимаете, всё сплетено. Банки дружно отказали, хотя до того — ни одной просрочки…Последняя надежда остается на Москву, на Внешторгбанк. Вот и психует.
Муж и жена переглянулись.
— Почему именно ВТБ? — осторожно поинтересовался Анатолий Павлович.
Юля вяло повела плечиком:
— Лешин приятель из Москвы организовал. Деньги за посредничество взял. Я сама обналичивала.
— Кидала, конечно? — Анна Игоревна понимающе усмехнулась.
— Да, вроде, нет. Свел с каким-то банковским представителем. Всё согласовали. Тот пообещал вывести на первого вице. Как его? — она напряглась. — Дубровский, что ли? Нет, Дубровский у Пушкина. Во! Дубицкий. Не знаете, есть такой?.. И вдруг накануне Леша объявил, что на сафари едем. Мол, всё само собой решится. Я согласилась. Он же совсем бешеным стал. На людей кидаться начал. Думала, и впрямь без него обойдется. А теперь сами слышали: бумажки не так составлены, хотя я всё по ихним же формам…
Дубицкий еще раз переглянулся с женой. Анна Игоревна поняла мужа.
— А здесь, в ЮАР, кому-то платили? — мимоходом, вроде чтоб поддержать разговор, полюбопытствовала она.
