— Статуэтка! — с легкой завистью оценила администраторша. — Может, упаковать?
Смущенная, счастливая, юная Света смотрела на доброго волшебника. Он подошел, и сам пораженный:
— Какая ж ты Света? Свет полно. Только не светят. Нарекаю тебя Светланкой! Вырастешь, может, хоть кому-то счастье выпадет.
На секунду взгрустнул. Подставив локоть, гордо вывел на улицу. Взмахом подозвал дежурящий у входа «жигуль». Усадил:
— Удачи!
Светланка вдруг испугалась, заметалась:
— Но подождите! Это же всё не так… Я отработаю, отдам. Не сразу, конечно! Хотя бы телефон…
Понизов сунул водителю купюру:
— Езжай, невеста! И — умой их всех!
Машина тронулась. Из окошка высунулось жалобное личико:
— Но хоть кто вы?!
Через полминуты «трешка» проскочила светофор и замешалась в общем потоке.
Понизов сунул руку в карман, извлек единственную затерявшуюся десятку.
— Нормальный ход! Еще и деньги остались, чтоб отметить, — порадовался он.
Положительно, сегодня он сам себе нравился.
…Понизов скосился влево.
— Светланка! — удостоверился он. — Как же повзрослела-то!
— Так вы знакомы? — забеспокоился Левушка.
— Можно сказать, что нет, — успокоил его Понизов.
Зазвонивший телефон избавил обоих от объяснений.
Левушка послушал. Глаза сделались удивленными. Протянул трубку Понизову:
— Это… тебя почему-то.
— Я оставлял координаты!.. Слушаю… Когда?! Без ошибки?.. Ни в коем случае! Наоборот, засыпьте как было. Сами никому! И своим передай, чтоб рты не открывать. Оставь одного-двух для присмотра. Через пару часов подгоню всю экспедицию. Как раз ближе к вечеру! И помните, — ни гу-гу!
Он положил трубку. Заблестевшими от азарта глазами оглядел собеседников:
— Похоже, всё срастается.
— Хорошо бы согласовать, — протянул Левушка.
— Некогда согласовывать. Эксгумация — сегодня вечером.
Левушка вдруг обрадовался:
— Как раз сегодня не могу. Вечером веду спецкурс в университете.
Понизов, поморщившись, протянул руку для прощания.
— Тогда я смогу! — вступила Светланка с вызовом. — Фото, видеокамера есть! Не так, конечно, как Лев Максимович, владею. Но, думаю, получится. Как оформим, Лев Максимович? Как командировку от бюро или за свой счет?
— Что ж, — Левушка, боявшийся чего-то подобного, уныло вздохнул. — Придется перенести семинар. А что делать? Сам такую выбрал, что того и гляди под цугундер подведет.
8.
Эксгумация едва не сорвалась. Неожиданно воспротивились руководители экспедиции Валк и Вальк. Оба категорически отказывались извлечь тело до получения необходимых согласований. Все эти дни они безуспешно ходили по областным инстанциям, предъявляли справки, запросы. От них требовали новых. Они собирали. Их направляли в другие кабинеты, где они возбужденно трясли новыми справками и получали новые запросы. Теперь они с надеждой ждали ходатайства от правительства Эстонии, что должен со дня на день подвезти Александр Тоомс.
К удивлению Понизова, на немедленной эксгумации и идентификации останков настояла Гусева, вместе с «экспедиторами» хлопотавшая по начальству. В отличии от правильных эстонских эмиссаров она понимала, чем может закончиться проволочка, и настаивала с удивительной для старого человека энергией. В отсутствие Александра Тоомса именно старушка превратилась в двигатель всего дела. Ее убежденность поколебала даже Валка и Валька.
На кладбище с остальными Понизов намеренно не поехал, — памятуя, что несогласованные раскопки совершались как бы помимо него. Но, занимаясь другими делами, с беспокойством поглядывал в окно.
Наконец к поссовету подъехал автобус, посыпались наружу люди, большей частью — незнакомые. Валк и Вальк, подхватив с двух сторон, помогли сойти Гусевой. Не было отчего-то Щербатова. Видно, укатил по своим делам. По общему оживлению стало понятно, — предприятие увенчалось успехом. В кабинет ввалились, шумные, праздничные. Расселись без приглашения.
Понизов вопросительно вздернул голову. Валк с Вальком принялись переглядываться, уступая один другому право похвастаться.
В результате рассказывали все, перебивая и подправляя друг друга.
О могильщиках, что ждали у раскопанной могилы. Об изъятии образцов, что произвели под видеозапись. О генетической экспертизе прямо на месте, в автобусе, подтвердившей, что извлеченные останки безусловно принадлежат Константину Якобовичу Пятсу. Об извлеченных крестике и запонках.
Большинство участников, в том числе внук президента Пятса, с кладбища уехали в Калинин и сегодня же вечером возвращаются в Эстонию, увозя с собой несомненные доказательства, что место захоронения первого президента страны установлено.
— В Эстонии уже знают, — выдохнул наконец Хенни Валк.
— Мы сделали людям праздник, — вдохнул следом Густав Вальк.
— Что ж, — Понизов поднялся. — Поздравляю всех с удачей. Дабы не возникло недоразумений, выезжайте поскорей. Еще лучше — прямо сейчас.
Хенни и Густав переглянулись.
— Куда? — спросили в унисон.
Понизова нехорошо кольнуло.
— Останки в автобусе?!
— Почему в автобусе? — переспросили оба.
— Так они опять зарыли! — сообщила Гусева. — Я им тоже говорила, — забирайте! Так нет, присыпали холмиком. Дощечку поставили красивую!.. Всё у них по правилам, — не как у людей.
Понизов вперился в торжествующих экспедиторов.
— Почему не вывозите?! — грозно потребовал он объяснения.
Оба экспедитора насупились.
— Мы согласились на проведение идентификации останков, да! Мы сделали это нарушение. Этого очень ждали в республике. Но проводить репатриацию без официального разрешения не имеем права. Такого разрешения мы пока не получили.
— И не получите! — не удержался Понизов.
Эстонцы, обескураженные, переглянулись.
— Нет, мы добьемся, — возразил Валк. — Мы всё делаем по процедуре.
Понизов взъярился:
— Ребята, вы здесь уже чертову уйму времени. И, сколько могу судить, едва ли не все дни тратите на хождения по инстанциям. Много вам наразрешали?!
— Нет, — признали эстонцы. — Но теперь, когда мы получим ходатайство от правительства республики…
— Вы что, вообще не въезжаете, в какие игры играете?! — не сдержался Понизов. — Впрочем, как угодно. Ездите, хлопочите. Хлопотуны! Через годик-другой, глядишь, добьетесь.
