Родилась Алена, и Алексей Иванович было как бы «на взлете». Ему хотелось петь, общаться, рассказывать всем о своем счастье. Хорошо шли стихи. Однажды весной, надышавшись сытным воздухом, с легким головокружением от духа почек и звенящего апрельского гула, он зашел в московскую квартиру Сигизмунда Каца. По дороге пришло стихотворение, и образ музыки внятно и отчетливо звал новую песню…
А с другом хорошим и с песней хорошей
Легко нам к победам по жизни идти.
Поднимем стаканы за тех, кто в походе,
За тех, кто сегодня в пути!
Они сидели за роялем в уютной гостиной Каца и старательно напевали песню. Она получилась легко. «За тех, кто в пути», традиционная застольная, песня-тост, не могла не быть подхваченной народом и сразу стала шоферским гимном.
Стали похаживать друг к другу в гости, подружились. А в осень вместе уехали на Кавказ в творческую командировку. Семья Алексея Ивановича оставалась на переделкинской даче. Он поцеловал жену, доченьку и сел в попутный автомобиль, стремясь успеть к самолету.
2. «На холмах Грузии…»
Кавказ для Алексея Ивановича был краем невиданным.
Его манила, звала туда душа поэта. Там страдал и огранивал свои страдания в стихах юный офицер Михаил Лермонтов. Его проза, исполненная таинственности, создавала над этим краем мистический покров непознаваемого. Александр Сергеевич Пушкин и Сергей Есенин, любимые поэты Фатьянова, находили там свои гениальные стихотворения. Он хотел посмотреть место добровольной гибели Лермонтова, почувствовать мощь Казбека не из папиросной пачки, он втайне надеялся поклониться Есенину в лице Шагане Нерсесовны Тальян, жизнь которой уже тихо шла к закату. И, конечно, поэт мечтал одарить этот прекрасный край своими стихами.
Кавказские будни превзошли все ожидания. Поездка по воинским частям погрузила друзей в солдатскую жизнь. Десятки гарнизонов проехали поэт и композитор. Там к их приезду настраивали пианино и рояли, срезали цветы. Наполнялся рог кавказского изобилия прохладным виноградным вином, столы ломились от обилия фруктов.
Они ночевали в землянках, ходили в горы, обедали из солдатских котелков. Алексей Иванович был поэтично настроен. Но они не написали все же тех песен, за которыми их направил сюда Союз композиторов. Переполняющие душу впечатления, обширная программа бесконечных встреч и концертов, гостеприимство грузинских, азербайджанских и армянских творческих товарищей отодвинули эту главную задачу на последний план. Они были всегда в пути, и созданная ими песня «За тех, кто в пути» теперь касалась и их. Она звучала на концертах, в застольях, в палатках и автомобилях.
А в Подмосковье осень выдалась дождливой. После Кавказа золотое от кленового убранства Переделкино Алексею Ивановичу казалось Болдиным. Похаживая по влажным тропинкам, собирая поздние грибы, он вынашивал два стихотворения о Кавказе. Приходя в теплый дом, где топилась печь, он шевелил в ней дрова и старался не шуметь — Аленушка спала. В общей тетради складывались строки:
…У древнего селенья Алазани,
Где к винограднику тропинка пролегла,
Поет солдат-гвардеец из Рязани:
«На холмах Грузии лежит ночная мгла…».
Приезжал Сигизмунд Кац, раскладывал в сенях зонтик, дивился грибным трофеям, высыхающим над печью в виде гирлянд. Он, как всегда, привозил фейерверк шуток и острот, и обитатели подмосковной дачи с трудом сдерживали смех, чтобы не разбудить дочку. Осенью задание Союза было выполнено. Две песни — «На Кавказе ночи жаркие» и «У древнего селения Алазани» появились под музыку переделкинского дождя.
Тема дороги все же никак их «не отпускала». После этого они вдвоем работали над радио-водевилем А. Кулика «Весной в дороге». Он прозвучал в «Театре у микрофона» в постановке Бориса Равенских. Так получилась песня «Ты как зорька вдали» — музыкально-поэтическая элегия о первой любви.
Они немало поездили по городам и городкам страны, ее колхозам и стройкам. Виктор Боков вспоминает, как он встретил в середине пятидесятых этих разных людей в сибирском Омске. Там соавторы выступали на сценах, предприятиях, в клубах. В том 1954 году в Омске проходили соревнования волейболисток Сибири. Виктор Боков поселился в гостинице «Октябрь», переполненной юными спортсменками. Неразлучный со своей балалайкой, он познакомился с девушками, приехавшими сюда из разных уголков Сибири. Он пел им частушки, читал стихи. Фатьянов и Кац сняли номер в гостинице «Сибирь», лучшей в городе. Они ходили на соревнования, «болели» сразу за всех, по-детски радуясь каждому голу. Виктор Боков, который работал здесь с Омским народным хором, пригласил друзей к себе на чай, а заодно шепнул соседкам по гостиничному коридору, какие гости пожалуют к нему сегодня…
Полный гостиничный люкс сибирских красавиц набился к приходу поэта и композитора. «Фатьянов весь вечер читал стихи. Был в ударе. Был он красив и молод. Он и его стихи были одним слитком, одной глыбой. Здоровье душевное и телесное сливалось в нем в одну мелодию. И это все видели и наслаждались силушкой русского богатыря, которому Бог дал талант складывать песни», — вспоминает Виктор Боков в своем очерке «Соловей с Клязьмы».
Алексей Фатьянов написал с Сигизмундом Кацем четырнадцать песен.
Что-то тянуло его к этому одаренному еврейскому парню со всегда смеющимися губами и грустными глазами. Может быть, притягивало в нем легкое, с оттенком цинизма, отношение к себе и окружающему миру? Этого не хватало Фатьянову, несмотря на его видимое каждому жизнелюбие.
Кто знал, какое усталое сердце бьется в его богатырской груди, как маятник, отсчитывая короткое время жизни…
Подмосковныя
1. Все едут в Переделкино
Разрешение купить автомобиль приравнивалось к очень большой награде, и просить его нужно было ни много не мало у старого большевика Скрябина — Вячеслава Михайловича Молотова. Сразу после войны такое разрешение на покупку «Победы» получили трижды герой Советского союза Иван Кожедуб, диктор Всесоюзного радио Юрий Левитан, шахтер — рекордсмен Алексей Стаханов, поэт Александр Жаров и популярный писатель Аркадий Первенцев. Свою просьбу автор «Кочубея» организовал так: нужен автомобиль «Победа», поскольку он, Аркадий Первенцев «должен совершить поездку по стране для сбора материала для новой книги о современности» и мотивировал тем, что на его «Москвиче» из-за ранения в позвоночник эта поездка невозможна.
Так что большинство писателей пользовались паровым транспортом железной дороги.
От Киевского вокзала Москвы ежедневно согласно расписанию отправлялись паровые пригородные поезда. Их было немного, и бегали они не так быстро, как нынешние электрички. Вагоны — с деревянными скамейками, напоминающими садовые. В этих жестких вагонах встречались писатели-дачники. Пассажирили в них и студенты Литинститута, проживающие в переделкинском общежитии. Шел литературный поезд недолго — около часа. Дальше Переделкина ехали уже не писатели, а читатели.
