— Елена! — Он раз за разом повторяет это имя. — Ты же моя жена, Елена. Моя жена!
— Ты совсем свихнулся. — Йоахим тащит мужчину к двери, пытаясь вытолкать на улицу. — Лина, беги в табачную лавку за подмогой!
— Это же я, твой муж. Ты меня так и не узнала? Елена…
Его последние слова поразили ее: они летят, словно какой-то реальный предмет, от которого ей приходится уворачиваться. И она начинает терять равновесие.
4
Йоахим до сих пор не видел Луизу настолько потрясенной. Он пытается удержать ее на ногах.
— С тобой все в порядке?
Она никак не реагирует.
За их спинами один из крепких парней из табачной лавки кричит:
— Успокойся! Ты же видишь, она не узнает тебя!
На острове нет полиции, поэтому, когда назревает скандал, все находящиеся рядом должны помогать.
Йоахим оборачивается и смотрит на эту сумятицу, на этого вспотевшего парня, который, по его мнению, вопит слишком громко.
Однако резкий окрик действует. Мужчина будто бы совершенно успокаивается, но взгляд его нервно блуждает: такое впечатление, что он только сейчас заметил, какой кавардак устроил. Вокруг собираются глазеющие туристы, а его самого крепко держат четверо мужчин.
— Не следует его отпускать, — заявляет один из старших, исходя из своего опыта. — Раз человек напился, то надо держать его, пока не приедет полиция из Рённе.
Внимание Йоахима снова обращено к Луизе. Совсем ненадолго… Непросто это признать, но это длилось совсем недолго, когда Йоахим смотрел, как мужчина заходит в кафе, как он раздумывал, узнает ли она его. Йоахим пытается поддержать Луизу.
— Ситуация под контролем. Все уже нормально. — Он подхватывает Луизу под руку.
— Что ему нужно?
— Он нездоров. Скоро успокоится.
— Я не хочу, чтобы он был здесь…
— Мы выведем его на улицу, он постепенно образумится и уйдет отсюда.
— Я только хочу, чтобы его здесь не было… Сейчас же…
Отчего ее голос стал таким пронзительным? Отчего она так дрожит? Он никогда раньше ее такой не видел — и ошеломлен ее реакцией.
Луиза. Его прекрасная дама. Она ведь всегда хотела быть частью его — частью, которая даже не понимает, как она его выбрала. Он знает, что многие женщины без ума от него, но не может воспринимать их всерьез, как, впрочем, и самого себя. Даже мысль о том, что ему следует быть особенно глубокой и чувственной натурой, чтобы писать, кажется смешной. Люди воспринимают его как какого-то оракула. Луиза не такая: она не воспринимает его так серьезно. Не робеет перед ним. Но вот только она испугалась того человека, которого сейчас крепко держат соседи, или, по меньшей мере, утратила уверенность в себе — это хорошо заметно.
Мужчина сопротивляется все сильнее. Он не согласен, чтобы его так держали, и прилагает все силы, чтобы вырваться. Начинает кричать. Если бы только они могли сделать так, чтобы он заткнулся! Он явно силен, у него хорошая физическая подготовка. Один из мужчин, державших его, навалился всем своим весом ему на спину, чтобы он не высвободил руки. Он стягивает с себя ремень и связывает им запястья пленника.
— Я уже позвонила, — говорит Лина, стоя за барной стойкой. Судя по позе и выражению лица, она готова забаррикадироваться на кухне и держать оборону, если это понадобится.
Полиция скоро будет здесь. Йоахим вздыхает. Может быть, это слишком крутая мера. А с другой стороны, вероятно, они знают, к кому направить этого человека, кто может ему помочь. Он теперь не вырывается, и его глаза уже не так широко раскрыты — они просто грустные, отрешенные. Но он не отводит взгляда от Луизы, а это ей очень неприятно. Да и Йоахиму тоже. Полиция уже должна быть на пути из Рённе. У них быстрый катер, быстрее, чем паром. Но все же придется подождать. Соседи должны пока удержать буяна, попытаться вернуть его к здравому смыслу. Но Луизе больше не следует терпеть все это.
— Лина, ты побудешь здесь и подождешь, пока приедет полиция? Я отведу Луизу на кухню, ей нужно немного успокоиться.
Луиза вздрагивает так, будто его слова разбудили ее.
— Нет! Здесь я за все несу ответственность, и я никуда не пойду, пока здесь все не выяснится.
— Луиза, пойдем. — Йоахим пытается потихоньку отвести ее на кухню, но она противится.
— Это мое кафе, и я должна быть здесь. — Она уже внешне спокойна.
Йоахим понимает, что происходит внутри нее. Она пытается оценить обстановку, определить, что требуется от нее. Вот справляется со ступором, освобождается от его рук, выпрямляется, делает глубокий вдох и снова становится сама собой. Спокойная, решительная, начинает наводить порядок:
— Проведите его, пожалуйста, на кухню. Дайте ему что-нибудь попить. У вас есть время побыть здесь с ним?
— Разумеется, — отвечает самый старший из табачной лавки, выпрямляясь.
Йоахим замечает, как он сияет от гордости: ему удалось вовремя вмешаться, он спас фру Луизу от нападения этого психопата. Тот вроде уже смирился совершенно со всем: с восхищением смотрит на Луизу, совершенно не сопротивляется ее приказам и позволяет вывести себя отсюда. А Луиза теперь не обращает на него внимания и занимается посетителями кафе. Посетители прибывают: на острове больше некуда пойти, если хочешь утолить голод. Йоахим восхищается своей женщиной. Теперь он любит ее еще сильнее.
— Я очень сожалею о том, что произошло. — Ее голос излучает гостеприимство. — Пока вы посидите, мы быстренько наведем порядок.
Йоахим прохаживается между кафе и кухней не в состоянии найти себе ни места, ни дела. Наконец появляются двое полицейских. Один из них, парень спортивного вида, сразу не понравился Йоахиму: он наголо обрит, имеет татуировки и похож на человека, который может легко оказаться не в ладах с законом. Второй полицейский оказался более симпатичным. Они подают руки и представляются. Йоахим не разобрал имени старшего. Что-то вроде Кофоэд? Таких имен на острове немало.
— Это здесь, — говорит Йоахим и жестом приглашает их идти за собой.
Полисмены немного удивлены спокойствию в кафе: пока работы для полиции здесь не видно.
— Это не совсем то впечатление об обстановке, которое у нас сложилось, когда нам позвонили, — говорит младший.
— Я понимаю. Нам помогли справиться соседи, — отвечает Йоахим, виновато жестикулируя и глядя на женщину, которая им позвонила. — Это Лина. Возможно, она немного преувеличила, вызывая вас.
— И как теперь?
— Теперь этот человек успокоился. Но все же он немного не в себе. Должно быть, пьяный или больной.
— Что ему было нужно? Может, он был чем-то недоволен? Счетом или обслуживанием?
— Нет. Он только зашел в кафе и перепутал мою любимую со своей женой: звал ее, кричал, хватал за руку…
