Наконец, широкие дверцы загона распахнулись. Мастер неуловимо быстро отскочил в сторону, уступая дорогу тому, что скрывалось в неприметных постройках. Душераздирающий рык разрезал пространство, и Ивари замутило от страха. Она издали увидела налитые яростью красные глаза и зубастую пасть. Встреченная в коридорах экспериментаторов Хорошуля, показалась милейшим созданием, в сравнении с тварью, проворно выскочившей из загона. Графиня застыла в оцепенении, и только оглушительный визг Арлезот «Бежим!» заставил двигаться налитые свинцом ноги.
Ивари никогда еще не бегала так: легкие горели, горло нестерпимо саднило, а мышцы дрожали от перенапряжения. В какой-то момент графине казалось, что она больше никогда не сможет вздохнуть, но страх упорно гнал вперед.
Рядом слышалось хриплое, сбивчивое дыхание Арлезот, и утробное рычание зверя за спиной. На приземистых лапах уместилась непомерно огромная зубастая пасть. Все тело твари покрывали костяные наросты, испещренные редкими темнокрасными кожистыми прожилками. Больше всего монстр напоминал экспонат анатомического музея, по какой-то ошибке природы начавший вдруг бегать.
Широкие ноздри, увенчанные грязно-белым рогом, шумно втягивали воздух, шипастый хвост яростно мотался из стороны в сторону. Ивари чуть было не попала под его удар, и неизвестно, чем закончилось бы ее пребывание в академии, если бы Арлезот вовремя не оттащила.
Султанша, безусловно, была намного лучше подготовлена к встрече с чудовищами. Она даже запустила в тварь какое-то заклинание, но это оказалось большой ошибкой: монстр на мгновение застыл, будто от неожиданности, после чего сожрал магию и стал еще больше.
— Это костерога, — выдохнула султанша, — С ней что-то не так! Заклинать ее нельзя.
У Ивари даже в мыслях не было швыряться заклятиями в этот оживший кошмар, хотя бы потому, все заклятия вылетели у нее из головы, как только она увидела жуткую клыкастую пасть.
Видимо, здраво соображать могла только Арлезот и графиня, словно ослик на веревочке, бежала за своей заклятой соперницей.
После того, как мерзкая тварь бесконечное количество раз прогнала их по всему периметру полигона, султанша жестами показала Ивари двигаться в сторону выхода. Но план провалился — ворота оказались заперты, а мастер куда-то испарился… Дороги назад нет, как и спасения.
«Что делать? Что делать? Что делать?» — мысленно кричала Ивари, а на глаза наворачивались слезы. Все окружающее пространство превратилось в какую-то мутную круговерть. Девушка бежала, не разбирая дороги, во рту пересохло так, что горло нестерпимо саднило, а в бок будто стальной кол вонзили.
До нее не сразу дошло, что Арлезот ухватила ее за руку, заставляя остановиться. Утерев пот, застилавший глаза, Ивари увидела, что мерзкая тварь с задором кружит около какого-то непонятного пушистого шара, то подбегая к нему, то резво отскакивая. Приседая на задние лапы, она готовится к прыжку и громко рычит. Во всем этом было что-то абсолютно ненормальное, но в тоже время — смутно знакомое.
— Это не костерога, — хрипло сказала султанша, держась за левый бок, — Смотри!
Шар покатился в сторону ограды, и монстр, пригнувшись, бросился за ним. Он подбегал к нему снова и снова, с опаской задевая костистой лапой, после чего проворно отпрыгивал на безопасное расстояние, что вообще казалось невероятным для такой туши.
Арлезот сложила пальцы в заклинании, шар поднялся в воздух и застыл прямо на ограде полигона. Монстр бросился прямо на нее, и в следующую секунду оказался отброшенным от напитанной магией сетки. Ограда заволновалась, словно живая, заискрилась переливами, электризуя пространство. И на том месте, где еще мгновение назад было чудовище, сидел крупный поскуливающий пес.
Султанша с чувством выругалась, снимая напряжение последних часов. Обессиленная Ивари, сжимала руку Арлезот, словно последнюю соломинку, и не могла унять дрожь в коленях. Затуманенное ужасом сознание с трудом возвращался к реальности.
— Испытание пройдено, — раздалось неизвестно откуда, — Можете быть свободны.
Тяжелые ворота, отрезающие девушек от полигона, со скрипом отворились. Под заливистый лай пса, Ивари с Арлезот вышли прямо на тропинку к мандариновому саду и упали под ближайшим деревом. Говорить не хотелось, а за глоток воды, казалось, можно было пойти на убийство.
Она и не поняла, откуда пришли узорчатые сапоги. Мозолистая ладонь протянула фляжку с водой и Ивари припала к ней, разливая драгоценную жидкость на грудь и шею. Сапоги вдруг заговорили:
— Итак, Беллентайн, с вами нам предстоит поработать: в одиночку вы просто умерли бы от страха. Я уже подумал над планом наших тренировок…
Дальше Ивари просто не могла слушать. В голове настойчиво крутилась лишь одна мысль: «Нянюшка, забери меня! Пусть этот кошмар закончится!»
— Вы могли бы применить заклинание… — донеслось до нее, словно в тумане, — Заключим так, вы не без способностей… Ваш отец…
Видимо, мастер решил затеять светскую беседу с полумертвой султаншей.
«Они обе страдают из-за принца, — вяло подумала Ивари, — Не такая уж Арлезот и змея, спасала меня, а я ей кота блохастого подсунула…»
Следующие несколько часов они провели в крыле целителей на соседних кроватях. И только одно могло сегодня утешить Ивари: от занятий по концентрации ректор лично освободил их на следующие три дня.
«Осталось найти то, что освободит меня от занятий на полигоне», — думала Ивари, попивая лекарственный отвар, дающий непривычному к таким истязаниям телу энергию жить. Целебная мазь охлаждала горящие мышцы, делая руки и ноги невесомыми.
Ужас, наполнявший все ее существо, будто испарился. Судя по всему, лекари не первый год имеют дело с сумасшедшим мастером боевых искусств и первым, что им сразу же влили в рот, было успокаивающее зелье.
Где-то там, может, прямо за этой стеной, лежит избитый принц, но Ивари словила себя на мысли, что ей, почему-то, совсем нет до него дела.
Глава 22. Предложение
Неделя прошла, как на иголках. Конечно, Ивари постаралась расписать тетушке Беллентайн весь ужас первого занятия на полигоне, а тетушка не преминула устроить ректору грандиознейший скандал. Временами казалось, что у него опять начал дергаться глаз, но глава академии, к негодованию почтенной матроны, вел себя вопиюще спокойно. Он бесконечно вызывал помощников, раздражающе постукивая носком ботинка по ножке стула, и не переставал цитировать законы и уложения из пыльных папок.
Тетушка распалялась все больше, ее худые, костлявые руки мельтешили в воздухе, словно она осваивала заклинание левитации. Глаза, и без того слегка навыкате, казалось, вылезут от гнева и негодования. Перепало и Ивари: «это же она своим безрассудством поставила честное семейство Беллентайнов в такое положение?»
Но даже влияние тетушки не могло спасти графиню от заинтересованности мастера боевых искусств. Она обязана пройти обучение, во чтобы то ни стало, уважительная причина только смерть.
