Фитоль отмахнулась.
— Не важно, хоть доспехами в розовых рюшах, — весело сказала она, перебирая украшения в шкатулке графини. Маретти даже не разглядывала их, казалось, это лишь повод занять руки.
— А если свидетель явится, что мы будем с ним делать? Убьем и закопаем труп в парке?
Фитоль нервно хихикнула, и с громким хлопком закрыла шкатулку. Она вальяжно развалилась на кровати, укладывая руки под голову.
— Нет уж, хватит с нас кошки. Да что он может свидетельствовать? „В коридоре рядом с комнатой принца стоял фикус и доспехи“, — кривляясь, ответила подруга, и с нажимом заключила, — Наше дело понаблюдать и принять к сведению.
Несмотря на уверенность Фитоль, Ивари не была так спокойна. Казалось, все пойдет не по плану. Иллюзия не выдержит, прибегут преподаватели, Хорошуля выберется из клетки и подкараулит их у комнаты принца…
В голову лезли всякие глупости. Все ее существо захватили дурные предчувствия.
— По крайней мере, я научилась оглушающее заклятие применять, — успокаивая себя, сказала Ивари.
Фитоль подняла глаза к потолку.
— Ты безнадежна! — со вздохом сказала она, поднимаясь с кровати, — Там некого будет оглушать!
Как же Фитоль ошибалась!»
Громкое шипение Арлезот вытянуло Ивари из воспоминаний. Студенты оживленно болтали. Два места у кафедры были заняты менталистом и ректором, последний стул оставался свободным. По всей видимости, без еще одного участника, собрание не начнут.
— В общежитии начался ужасный переполох! — шептала султанша, — Прибежали преподаватели. Даже ректор прибыл в академию. Эти девушки визжали, как сумасшедшие. Кричали, что на них напал фикус и рыцарские доспехи. А потом эти ужасные привидения их раздели!
Арлезот сдерживала смех.
— Над этим судачит вся академия!
Графиня ликовала! Сплетни о сегодняшней ночи оказались гораздо интереснее действительности.
«Дождь барабанил по стеклам, как сумасшедший. Ивари понятия не имела, сколько они с Фитоль стоят в пустынном крыле мужского общежития. Ноги в тонких балетках совсем замерзли. Холодная плитка пола точно вытягивала из тела тепло.
— Не дергайся, мне кажется, кто-то идет, — прошелестел фикус голосом Фитоль. Ивари в который раз усмехнулась. Очень уж необычным казалось это зрелище. После многочисленных попыток наложить иллюзию, Маретти нашла решение: платье Ивари превратилось в доспехи, а шлем они позаимствовали у одного из рыцарей по дороге в мужское крыло.
С иллюзией для Фитоль возникла проблема. Она без труда „превратила“ свою юбку в тяжелый напольный горшок. Легкий пиджак стал листвой. Фитоль пробовала заколдовать волосы, но иллюзия распадалась от резких движений. В итоге, чары наложили на полупрозрачный шарфик, которым подруга обмотала голову. Морок на лице приходилось бесконечно обновлять.
— Я не могу долго держать такие иллюзии, — жаловалась Маретти, — Мне не хватает концентрации.
Ивари вспомнилось, с какой легкостью Крайн зачаровал помойного кота для Арлезот. Сколько же в нем силы? Вряд ли Фитоль справилась бы с этим, если бы он не пришел тогда на помощь.
Впрочем, не смотря на это, графиня была очень довольна их маскировкой. Может, при дневном освещении иллюзию можно было бы распознать, но в приглушенном свете магических ламп, Фитоль была самым настоящим фикусом, мало отличимым от своих собратьев в коридоре.
Ивари затаила дыхание. Действительно, в сонной тишине коридора, нарушаемой звуками непогоды, послышались легкие шаги. Спустя несколько минут она увидела, как две женские фигуры крадутся в сторону комнаты принца. Одна из них окинула взглядом коридор, и сердце Ивари застучало как бешенное: изящные формы Лайды Оджи не портил даже широкий халат. Следом за ней грузно ступала Нетта Рамис.
„Дархи вас побери! — в сердцах думала Ивари, нервно переступая с ноги на ногу, за что получила ощутимый толчок от Фитоль, — Вероятно Нетта возвращалась из башни Севельи, когда подслушала их разговор с принцем, — и вдруг с ужасом осознала, — Они обе могли быть там! Если Нетта с Лайдой начнут „чесать языками“, ей будет практически невозможно оправдаться!“
Крысиный нос Оджи приблизился к двери в комнаты принца. Лайда склонилась к замочной скважине. Нетта вела себя не так уверенно, но после некоторой заминки приложила ухо к двери, и тут же испуганно отпрянула.
— Трусливая шпионка! — еле слышно прошептала Ивари, склоняясь к Фитоль. Шум дождя за окном глушил ее слова, но, Нетта, словно в ответ на них, поежилась и нервно осмотрелась.
Ивари не знала, сколько прошло времени с того момента, когда в коридор заявились Рамис с Оджи. От неподвижного положения ныла спина, ноги затекли и стали ватными. Судя по всему, мерзкие девчонки решили дождаться рассвета. Они осмелели, перестали бесконечно оглядываться и уселись на широкий подоконник. Совсем недалеко от их с Фитоль пристанища. Из-за этого подруги не могли перемолвиться ни словечком.
Единственным утешением для Ивари оказались слова Нетты о том, что отец сошлет ее в храм Триединой, если она не вернет расположение Варимонда. Впрочем, Оджи напомнила ей, что старик-министр постоянно балует единственную дочку и редко исполняет свои угрозы.
Ивари с мрачным удовлетворением запоминала все те оскорбительные высказывания, которыми щедро награждали ее однокурсницы, не подозревая, что их мишень для злословия так близко.
У Ивари слипались глаза. Она сильно замерзла, и с ужасом думала о том, что ей придется стоять так еще несколько часов.
Наверное, так и случилось бы, но фикус вдруг внезапно громко чихнул».
Фитоль суеверно осенила лицо круговым знамением, прошептала благодарение Триединой, после чего с притворным любопытством спросила:
— А в общежитии водятся привидения?
Арлезот неприлично фыркнула. Кинула взглядом на пустующее место на кафедре, и уже не старалась понижать голос.
— Конечно, нет! В любом случае, они вряд ли способны кого-то раздеть. Меня возмущает другое! Эти бессовестные девушки не постыдились клеветать на тебя, дорогая! — с искренним негодованием продолжала Арлезот, придвигаясь к Ивари, — Нетта Рамис и Лайда Оджи посмели заявить, что ты ночуешь в комнате Антуана. Ректору пришлось разбудить Его Высочество ради лживых наговоров! Это просто неслыханно. Зря им простили красный порошок.
Арлезот поджала тонкие губы, ее глаза гневно засверкали, в прическе замелькали крошечные искорки. Султанша несколько раз глубоко вздохнула, приглаживая волосы, успокаивая не только себя, но и расшалившуюся магию.
— Никто не посмеет так говорить о моей подруге, — выдохнув сказала она. Голос султанши в миг потеплел. Арлезот взяла в руки ладонь графини, — В прошлый раз я решила быть снисходительной, но сейчас им придется заплатить «дийю» за оскорбление. А уж я позабочусь о том, чтобы сумма была более чем достойная.
