Играл он, как всегда, хорошо, хотя было заметно, что мысли актера занимают какие-то иные проблемы. И лишь Олег понимал – какие именно. Исчезновение Северцева, его рассказ о путешествии в таинственные дали, длившемся, с одной стороны, не менее получаса, а с другой – всего пять минут, наличие странных часов и клубок противоречий, завязавшихся вокруг них, – все это выбило Красницкого из колеи и заставило размышлять о загадочной истории, в которую помимо своей воли впутался его друг Олег Северцев.
Эпизод с находкой меча снимали уже при факелах и прожекторах. В мятущемся свете лица и фигуры актеров выглядели чрезвычайно живописно, действие завораживало, словно и в самом деле в недрах раскопанного кургана ожил скелет и начал гоняться за археологами с сияющим мечом в руках. Однако Виктор оставался недовольным работой коллег, дважды менял антураж и подсветку, нашел дополнительный ход, увлекся, поругался с оператором, и эпизод досняли с превеликим трудом. Когда все разошлись, усталые и раздраженные, техники свернули оборудование, погасили прожектора и факелы, Виктор устроил «разбор полетов», заявил, что будет менять сценарий, и распустил группу отдыхать.
Шум и суета в лагере стихли. У костра собрались лишь самые молодые участники съемок, чтобы тихо попеть под гитару. Но и они вскоре угомонились, разошлись по палаткам. Все-таки экзотика пустыни не могла сравниться по эмоциональному наполнению с красотой русских лесов и лугов. Горячий ветер и песок на зубах не создавали уюта.
Лагерь погрузился в тишину и темноту.
Северцев, поговорив с уставшим Виктором, лег спать едва ли не последним, хотя у костра не сидел, песни не пел и чаем горло не ласкал. Он вспоминал свои открытия, поход в «хронохвост», встречу с женщиной по имени Варвара и ее дочерью. Анализировал ощущения. Думал. Пока не пришел к выводу, что, во-первых, упрекнуть ему себя не в чем, ни Крушан, ни его жена помощи у него не просили, а во-вторых, никаким умственным расстройством здесь не пахло. Все это случилось с ним наяву, и часы-синхрон все-таки являются не гипнотическим аппаратом, внушающим владельцу иллюзорные картины. Если бы это было так, Виктор не наблюдал бы неожиданное пятиминутное исчезновение друга.
Северцев включил фонарь в палатке, достал часы, полюбовался ими, покачал головой. Уже не раз приходила странная мысль, что ему удивительно, сказочно везет в жизни, особенно – по части открытий и необычных находок. Еще не было случая, чтобы какой-либо из его походов заканчивался безрезультатно. В каждом из них он либо становился свидетелем нового явления, либо первооткрывателем капищ, храмов и других следов древних цивилизаций. Стоило задуматься, являлось ли это следствием удачливого стечения обстоятельств или же проявлением имманентных свойств характера и силы желания, настроенных на поиск и открытие чудесного.
С этой мыслью он уснул и проснулся от возникшего неясного шума, топота и тихих голосов. Встрепенулся, поднялся на локтях, вслушиваясь в шум, напрягая слух до предела. Услышал ржание лошади, звякание сбруи, монгольский говор и начал торопливо собираться.
Кто-то кого-то окликнул, ему ответили. Снова заговорили на монгольском и на русском. Голоса приблизились. Северцев выглянул из палатки и на фоне отсвета костра, в который сторож экспедиции подбросил кизяка и веток, увидел пятерых всадников в одежде монгольских цириков – военных. Точнее, пограничников. С ними разговаривали двое: сторож лагеря, старый монгол Иктоол, и начальник экспедиции Вениров, сильно похожий на известного ученого-палеонтолога и писателя Ивана Антоновича Ефремова. К разговаривающим присоединились еще двое мужчин, один из которых, выслушав государевых людей, что-то сказал им явно неласковое. Это был Виктор.
Двое пограничников тут же навели на него винтовки, третий спрыгнул с коня, подошел и попытался ударить Красницкого плеткой. Однако промахнулся. Снова ударил и снова промахнулся.
Тут уж Северцев не выдержал и выскочил из палатки, благоразумно не взяв карабин. Пограничники были вооружены серьезней – американскими «М-14» китайского производства, и было их пятеро. Конфликт мог получиться нешуточный.
– Что за шум, а драки нет? – поинтересовался Северцев, подходя к группе.
– Дурак! – вполголоса заметил возбужденно-злой Виктор. – Это по твою душу. Я пытался тебя предупредить…
– Это за вами, Олег Андреевич, – виновато сказал Вениров, поглаживая бородку. – Вас спрашивают.
– Как интересно! Откуда они меня знают?
– Северцы? – подошел к нему командир монгольского пограничного патруля.
– Он, – кивнул Олег. – Де-факто и де-юре. В чем дело?
– Ыдты с намы!
– Это еще с какой стати! Документы у меня в порядке, виза оформлена на два месяца. – Северцев достал загранпаспорт. – Можете проверить.
Офицер взял паспорт, бегло пролистал его, глянул на фотографию путешественника и сунул документ к себе в нагрудный карман полевой куртки.
– Собырать. Ыдты. Быстр!
– Да объясните же, в чем дело!
Пограничник что-то скомандовал по-монгольски, и две винтовки уперлись в грудь Северцева. Наступила короткая пауза. Северцев кинул косой взгляд на готового к броску Виктора, оценивающе посмотрел на военных людей. Вряд ли они знали, что такое барс – боевая армейская система – в действии. С ними можно было справиться без особого труда, так как они не ожидали сопротивления и были уверены в своих силах. Но к костру начали стягиваться просыпающиеся археологи, и рисковать их жизнью не стоило. И хотя Северцев не был уверен, что это недоразумение, – его нашли в пустыне, далеко от населенных мест, причем сразу же после «хронодрайва», – все же надеялся разрешить проблему мирным путем.
Шевельнув бровью, он отрицательно качнул головой, давая понять Виктору, что сопротивляться не стоит.
– Хорошо, я пойду с вами. Как далеко?
Пограничники переглянулись.
– Улан-Батор, – сказал командир. – Началнык. Прыкас. Быстр ыдты.
– Сейчас соберусь. – Северцев повернулся, направляясь к своей палатке на краю лагеря.
В спину ему уперся ствол винтовки.
Он досадливо дернул плечом, полуоглянулся.
– Повежливее, герой моржовый, я не собираюсь убегать.
Командир погранпатруля что-то каркнул. Нажим винтовки ослабел. Пограничник отступил на шаг. Ситуация складывалась так удачно для контратаки, что Олег с трудом справился с желанием вступить в схватку. Дошел до палатки, собрал в рюкзак вещи, взял карабин и вышел. Часы-синхрон лежали у него в нагрудном кармане жилета, и он мог вытащить их в любой момент. Однако сдерживался. В душе еще теплилась надежда, что все обойдется и его арест не связан с произошедшими накануне событиями.
Пограничник закричал, увидев карабин, навел на Северцева винтовку. Подскакавший командир отряда тоже поднял оружие. Северцев бросил карабин Виктору.
– Сохрани. – Добавил громче:– И сообщи в Москву о моем задержании.
