– У этой колонны много названий, – мягко сказал Ромашин. – Ствол, Башня, Бич времен, Хроноускоритель, Детонатор, Волос Ампары, Посох Творца и так далее. Но в вашей Вселенной она и в самом деле реализована как «тень будущего», лежащая на вечном настоящем.
– Вы оттуда?
– Едва ли на этот вопрос можно ответить в двух словах, – сказал глубоким басовитым баритоном спутник Ромашина.
– Тем не менее нам хотелось бы знать…
– Я прошу вас уйти отсюда в более безопасное место.
– Пока не объяснитесь, никуда мы не пойдем, – не согласился Анатолий Романович.
– Хорошо, мы попробуем, пара минут у нас еще есть. Ты расскажешь? – Ромашин посмотрел на Жданова.
– Давай лучше ты, – сказал тот. – Я подежурю на палубе.
Он вышел.
Ромашин прошел на середину кают-компании, повернулся лицом к слушателям.
– Вообще мы оказались в вашей Ветви из-за любопытства: очень уж необычной у вас оказалась реализация континуума, который вы называете временем. Пожалуй, это единственная Ветвь – на все Древо Времен, которая представляет собой осуществленную концепцию Феникса – Вселенной, не оставляющей никакого прошлого. Хотя ради истины стоит признать, что существует множество не менее интересных Ветвей, реализующих другие временные параметры.
– Что такое Ветвь? – перебил Ромашина Виктор. – Какого Древа?
– Начну по порядку, если не возражаете. Ваша Вселенная – Базовый Масс-граф по вашей терминологии – далеко не единственная. Большая Вселенная представляет собой Древо Времен, «веточки» которого реализуют в с е возможные состояния материи. И даже невозможные. – Ромашин прищурился. – Лично я знаком с тремя десятками временных геометрий, среди которых встречаются весьма забавные. Но суть не в этом. В Большой Вселенной идет Большая Игра, в результате которой некоторые Ветви Древа отмирают.
– Как – отмирают? Вы хотите сказать, что эти Ветви… Вселенные… исчезают?!
– Увы, да. А мы пытаемся помешать Игрокам отсекать Ветви, уничтожать Вселенные, наполненные жизнью.
– Кто это – мы?
– Скажем, служба глобальной безопасности Древа. Хотя у нее есть и другие названия.
В кают-компании стало тихо.
Потом вышел из ступора Северцев.
– Допустим, это правда. Что вы хотите от нас?
– Присоединиться к нам, – просто ответил Ромашин.
Северцев криво улыбнулся.
– Еще один вербовщик…
Ромашин не обиделся, и улыбка у него действительно была хорошая, приветливая и понимающая.
– В отличие от эмиссаров СКонС, мы не покупаем друзей. Да их и нельзя купить никакими посулами.
– Зато их можно продать, – проворчал Анатолий Романович.
– Мы не из тех, кто продает, – сказал Ромашин прежним дружелюбным тоном. – Мы предоставим всю информацию, какой располагаем, если вам она понадобится, и подождем вашего решения. Если вы откажетесь, мы не будем настаивать и уговаривать. Хотя очень хотели бы видеть всех вас среди наших друзей. Особенно эту юную леди. – Ромашин посмотрел на Ладу.
– Нет! – Варвара прижала к себе дочь. – Никогда!
– Она ценна и для вас? – скептически прищурился Северцев.
– Она потенциальный файвер.
– Кто?
– Что это еще такое? – нахмурился Виктор.
– Файверы – представители будущего человечества, лишенного злобы, агрессивности, зависти, властолюбия и других недостатков.
– Нет… – чуть тише повторила Варвара, умоляюще посмотрела на Северцева. – Прошу тебя, не соглашайся!
Олег успокивающе погладил ее по плечу.
– Не волнуйся, мы будем вместе, что бы ни случилось. – Повернулся к Ромашину. – Нам надо подумать.
По трапу скатился Жданов, появился в дверях кают-компании.
– Вертолеты! Пора уходить!
Все вскочили.
– Идемте с нами, – поднял вверх ладонь Ромашин. – В нашей Ветви вы будете в безопасности, СКонС вас там не достанет. А если не понравится – вернетесь.
Мужчины переглянулись.
Северцев посмотрел в глаза Варвары и увидел в них нерешительность и сомнения.
– Идем? – тихо спросил он.
Октябрь 2002.
Москва – Жуковка – Гряды
