– Души Зла.
– Ну, это уже вопрос терминологии.
– Для линеарха ты очень хорошо информирован.
– В меня засунули еще и файл-имплант миссионера.
– Вербовщика?
– Можно выразиться и так. Ты не просто искатель приключений, но очень известный и опытный человек, свободно пересекающий границы государств, и для нашей службы незаменим. Поэтому мы и не ликвидировали тебя сразу, хотя могли. Но ты нам нужен не как криттер, а как добровольный сотрудник, получающий очень высокую зарплату.
– Наемник.
Талгат кивнул.
– Да, как наемник. У людей, пожелавших добровольно сотрудничать с нами, гораздо больше преимуществ, чем у запрограммированных. Таких, как я.
Улыбка у Нигматуллина получилась натянутая и бледноватая. Хотя имплантор он так и не опустил.
У Северцева болезненно сжалось сердце. Талгат действительно не был виноват в том, что случилось, а в положении зомбированного он оказался лишь «благодаря» самому Олегу.
– Прости, дружище, это я втянул тебя в эту историю.
– Чего уж там, понимаю, не дурак. Ты ведь тоже оказался в положении дичи не по своей воле. Ну, что, стоит тебя уговаривать присоединиться к нам или сразу вызвать парней из ОЛП?
– Разве ты сам теперь не ликвидатор?
– Я линеарх службы зачистки.
– Понятно. А кто такие системники? Варвара что-то говорила об этом, но я недопонял.
– Системниками у нас называются сотрудники службы пси-коррекции, они занимаются обработкой больших масс населения.
– Мне говорили, что за мной гоняются именно системники, – озадаченно сказал Северцев.
– Правильно, потому что для нейтрализации твоего влияния на социум требуется подключение мощных систем обработки мозгов, так что твои похождения влетели нам в копеечку, если можно так выразиться относительно общих усилий. Речь о финансах не идет.
– Понимаю, для своих нужд вы можете привлечь любые суммы. Допустим, я откажусь от сотрудничества. Что произойдет? Ты запрограммируешь меня?
– Мне позволен и этот шаг. Мой имплантор может активировать программу триарха. Стоит мне нажать на курок…
– И я триарх. Негусто. Могли бы приготовить для меня должность и повыше.
Талгат с сожалением развел руками.
– Все, что могу. Должность повыше ты можешь получить, если только согласишься работать с нами добровольно.
Северцев задумался. Он так и не принял никакого решения: затеять бой с непредсказуемыми последствиями или сдаться в плен и попытаться проникнуть в недра СКонС, чтобы там овладеть инициативой.
– Но ты можешь и не стрелять, я правильно тебя понял?
– В таком случае мне придется сдать тебя экзарху.
– Можно я подумаю?
– Думай.
– Где Варвара? Она жива?
– Жива… пока. У начальства относительно нее и особенно ее дочери есть какие-то планы.
– Почему вы уделяете Ладе столько внимания? Она же еще совсем ребенок, десятилетняя девочка.
– Не знаю, – сокрушенно сказал Талгат. – Прямой информации у меня нет, только косвенная. С Ладой связан некий неблагоприятный прогноз, касающийся непосредственно СКонС.
– Всей системы?!
– Ну, да.
Северцев присвистнул, вспоминая ясную улыбку дочери Варвары.
– Ну и ну! Кто бы мог подумать!
– Не тяни время, Андреич, решай: или – или…
– Где они сейчас?
– Ее делом занимался непосредственно экзарх Среднеазиатского такантая, она у него.
– Кто он?
– Ахмад Сарбулаев, советник президента по вопросам безопасности.
Северцев вспомнил взгляд брюнета в кабинете министра безопасности.
– Он дагестанец?
– Нет, чистокровный афганец, пуштун.
– Высокий, смуглый, нос – как у орла…
Талгат пожал плечами.
– Я его никогда не видел.
– Зато я, кажется, лицезрел. Он был у министра, когда я там появился.
– Все было просчитано, я же говорил.
Северцев опустил голову, проговорил с отвращением:
– Мальчишка… Варвара была права… никогда себе не прощу!..
– Ты не виноват, что попался. Рано или поздно тебя все равно бы поймали, радуйся, что жив остался.
– Радуюсь, – криво улыбнулся Северцев. – Зови своих церберов.
– Значит, ты решил…
– Хочу встретиться с экзархом. А там посмотрим.
Талгат вздохнул с облегчением, сказал в усик микрофона, выдвинув его из-за уха:
– Ситуация «пат», сигнал «зебра».
Северцев иронически изогнул бровь.
– Надо же, у вас даже свой лексикон, лингвистические заморочки, коды…
– Таковы правила игры. Не я их придумал.
В квартиру вошли двое парней с пустыми лицами. Никакой ненависти к ним Олег не чувствовал. Вряд ли они понимали, на кого работают в данный момент.
– Проводите нас к машине, – сказал Талгат. – Мы едем в аэропорт.
Северцев вопросительно посмотрел на приятеля.
– Зачем в аэропорт?
– Пошел! – Один из парней грубо толкнул Олега в спину.
Тот сделал шаг вперед, оглянулся.
– Повежливее, юноша.
Спецназовец ударил Северцева в живот кулаком, не достал, еще раз ударил и, провалившись в ударе, сунулся головой вперед, влип в косяк двери.
Его напарник тут же бросился на Северцева, но был в течение двух секунд повержен на пол лицом вниз.
– Скажи им, чтобы вели себя подобающим образом, – попросил Талгата Олег, держа парня за кисть вывернутой руки. – Я грубости никому не прощаю.
– Отпусти, – повел стволом имплантора Талгат. – Они больше не будут.
Северцев отпустил обозленного неудачей спецназовца, тот вскочил, намереваясь отомстить обидчику, но наткнулся на руку Нигматуллина.
– Я же сказал – прекратить!
Второй спецназовец пришел в себя, помял шею, погладил лицо, на котором вспух рубец от косяка двери, бросил на Северцева красноречивый взгляд и поплелся к выходу из квартиры. За ними двинулись остальные.
– Так почему мы едем в аэропорт? – повторил вопрос Олег.
– Там наша база, – ответил Талгат.
– Варвара с дочерью тоже находится там?
– Не знаю, спросишь у начальства.
Они вышли из подъезда, к ним подъехал серебристый «Лендровер», и Северцев узнал джип, который преследовал машину Светланы, сестры Варвары, во время его прошлого визита в Астану.
