- Интервью хочу взять.
- Блядь!.. Тебя там закопают и фамилии не спросят... Учти, к тебе на похороны я не приду!
- Обойдусь как-нибудь... Так что телефончик?
Коля засопел. Потом, решившись, схватил шариковую авторучку и начертал на сигаретной пачке шесть цифр.
- И запомни - я тебе ничего не давал!
- Ну, само собой!.. Я свои источники не сдаю... Что новенького в ваших краях?
- Вчера разборка, говорят, была крупная. На авторынке «Эльдорадо». Шерхана замочили.
- Да ни фига себе! Это который наркотики в городе курировал?
- Ну да, он. Не то шесть, не то семь трупов. Есть двое раненых.
- Здорово! Что ещё?
- Какой-то кейс искали. Бритоголовые полночи в окошко стучали и расспрашивали. Дескать, ты ничего не знаешь? Я не знал, разумеется.
- Чьи мальчики?
- Не то богатяновские, не то "медведи". Страшно знакомые морды.
- Что еще скажешь?
Коля покосился на Стасика и смачно произнес:
- Люська заходила.
- Чё ей надо было?
- О тебе расспрашивала.
- А ты что?
- Давно, мол, не видел... Слышь, ты б её разок трахнул. Она и перестала б грузить.
- Э, дорогой. Тут одним разом не отделаешься. Она, видишь ли, на меня глаз положила. А я - нет.
- Ах, вот оно как!.. - сказал продавец. - То-то, я думаю...
- Ну, ладно, - сказал Стасик. - Мне пора двигать, а ты еще подумай о чем-нибудь вечном. Завтра в десять я буду. Тогда и натрещимся - до потери пульса.
Попыхивая сигаретой, он направился по Большой Парковой в сторону вокзала. Настроение у него было выше среднего. Внутри всё пело и плясало.
***
На пересечении Б. Парковой и переулка Шабашкинского он поднялся по бетонным ступеням в угловую дверь и оказался в приёмной областной ментовки. Слева на стенах висели телефоны, справа - несколько человек ждали, когда к ним выйдут. Полонский прошел мимо них и сунул журналистское удостоверение дежурному с автоматом:
- Я в пресс-службу.
Дежурный открыл потертую папку, в которой лежали заверенные печатями аккредитации журналистов, сверился и вернул корочки со словами:
- Выйдете во двор, потом пройдете до...
- Господи! - сказал Стасик. - Да я к вам как на работу хожу - раза три-четыре в неделю... Меня уже пора в лицо узнавать!
В пресс-службе было малолюдно. За столом сидел только старший лейтенант Вячеслав Гординский. Сослуживцы называл его иначе - "Гондонским". Он был в штатском.
- Здорово, Вячеслав, - сказал Полянский. - Что у вас новенького?
- А что у нас может быть новенького?
- А вдруг вчера губернатора грохнули, а я ещё ничего не знаю?
- Типун тебе на язык!
- И самом деле, - сказал Полонский. - Кто его грохнет? Кому он на фиг нужен? Он давно фигура номинальная...
- Сводки на подоконнике, - буркнул Гординский. Он был явно не в духе. Наверное, Леночка не дала...
Сводками здесь называли пресс-релизы сводок для средств массовой информации, и были они двух типов - для белых людей и для черных. Белые получали действительно пресс-релизы сводок, разрешенные к публикации руководством, а черные - выжимки из этих пресс-релизов. Вместо фамилий стояли первые буквы, адреса вообще отсутствовали, равно как и фамилии сотрудников милиции, выезжавших по вызову, присутствовавших при обысках, задержаниях...
И, разумеется, по количеству эпизодов криминальная жизнь области, если верить сводкам для черных, была скучна и убога. Сплошная бытовуха, раскрываемая по горячим следам.
Подойдя к окну, Стасик не мог сдержать тяжкого вздоха: на подоконнике лежали именно сводки для черных. Протестовать или возмущаться не имело смысла - себе дороже выйдет. Стасик достал блокнот, авторучку, уселся со сводками за ближайший стол и принялся изучать хронику происшествий за последние три дня, делая выписки. О перестрелке на «Эльдорадо» или о краже в Свердловском районе загадочного кейса ничего не было...
Гординский поскучал еще немного и, доставая на ходу сигареты, отправился на лестницу. Едва он покинул стены пресс-службы, Стасик бросился в приёмную.
Сводки для белых лежали в шкафу на второй полке. Из них Полонский узнал, что прошлой ночью двое шкетов, выкрикивая антисемитские призывы, произвели несколько выстрелов из пневматических пистолетов по окнам синагоги; что банда лиц кавказской национальности в Веселовском районе, связав двух чабанов, погрузила отару овец в два КаМАЗа и скрылась на территории Ставропольского края; что около поликлиники № 20 застрелили двумя выстрелами Александра Анчарова 35-ти лет, известного в определенных кругах под кличкой "Чинар", владельца новочеркасского спортивного клуба «Антей»…
На лестнице послышались шаги. Шаги приближались. Стасик торопливо сунул папку на место и рванул обратно, в общую комнату. В дверях он нос к носу столкнулся с Гординским.
- Ты чего? - спросил Гординский.
- Говорят, вчера на «Эльдорадо» разборка была…
- Кто говорит-то?
- Опера знакомого встретил.
- В первый раз слышу. В сводках смотрел?
- Там нет ничего.
- Позвони в Совдеповский ОВД, - посоветовал Гординский.
«Ага, - сообразил Стасик. - Туда звонить, значит, точно нет смысла...».
- Обязательно, - сказал он, глянул на часы и заторопился. - Ох, черт!.. Мне пора в редакцию.
Глава пятнадцатая
Областная газета, в которой трудился Полонский, находилась в четырех кварталах от ГУВД. Здание было старинное, здесь находились еще три крупные газеты - бывшая собственность исполкомов, обкомов КПСС и ВЛКСМ.
Стасик пулей взлетел на второй этаж. И сразу же наткнулся на заместителя ответсека. Точнее - Юлька Скворцова с сигаретой в пальцах сама бросилась ему наперерез.
- Полонский, где тебя хер носит?! - закричала она. Сегодня она была огненно-рыжая.
- Фиолетовая ты мне нравилась больше, - сказал Полонский с сожалением.
- Ты мне зубы не заговаривай! Через полчаса сдача номера, а твоей криминальной херни всё ещё нет!
- Щас будет, - заверил Стасик.
- Не щас, а чтоб через двадцать минут она лежала у меня на столе. Иначе я тебе матку выдеру!
- Прямую кишку, - поправил Стасик. - Матки у меня нет, никогда не было и никогда не будет.
- Иди! Пиши! А то я на тебя, умник, докладную подам!
- А у нас в редакции что, туалетной бумаги не хватает? - спросил Стасик. - Вон - неликвидом сарай во дворе забит...
