В изоляторе Полонский опустился на настил и закрыл глаза. От желания расхохотаться его вдруг пробило на смертную тоску. Он даже пару раз всхлипнул, но сумел взять себя в руки. Просто сидел, прислонившись спиной к холодной шершавой стене, и старался ни о чем не думать...
***
С лязгом отворилась дверь, и Стасик проснулся. Если верить сизой мгле, разгоравшейся за зарешеченным окном, было не то четыре, не то - пять часов утра.
Вошли двое. Они были в форме. Один держал в руке дубинку, выразительно постукивая ею по ладони. Дескать, только попробуй, козлиная харя... Другой - сжимал наручники.
- А? - пробормотал Стасик спросонья. - Что?
- Полонский? - спросил милиционер. Журналист кивнул. - Встать. Руки за голову!
- Меня что, выпускают? - спросил Полонский, подчиняясь. От подобного сидения у него ныла спина.
- Переводят в СИЗО-3, - ответил милиционер у него за спиной. Щелкнули наручники.
- Почему - в СИЗО? - почти закричал Стасик. - Ведь я невиновен, дело сфабриковано!..
Он еще много чего бы сказал, но тут резиновая дубинка ударила его в бок.
- На выход, - приказал милиционер с дубинкой. - Кто виновен, а кто - нет, решит суд.
Его вывели во внутренний дворик. Здесь стоял милицейский бобик с зарешеченными окнами.
***
На проспекте Мира (Ставрополь) у обочины остановилась машина дорожно-патрульной службы. Старший лейтенант дорожно-патрульной службы Виталий Кириллов вылез на обочину и сказал напарнику:
- Я сейчас - вот только сигарет возьму...
- И минералки.
- Хорошо.
Около комка уже стояли двое. Самые обычные парни, лет двадцати двух - двадцати пяти от роду. Ничем не примечательные. Но, увидев человека в форме, стали вести себя как-то нервно.
Кириллов заметил, что они слишком торопливо купили две бутылки вина. Не считая, взяли сдачу. И быстрым шагом направились в сторону Дома Книги.
Может, конечно, они просто спешили. Всякое бывает. Может, они уже попадали в поле зрения милиции и вынесли из этого общения самые неприятные воспоминания...
В милиции разные люди работают. Есть и коррупционеры, приторговывающие информацией и оказывающие платные услуги. Есть и бандиты, в свободное время занимающиеся тем, против чего борются. Некоторые сотрудники ОБНОНа распространяют наркотики. Вневедомственная охрана – грабит или наводит воров...
А есть и другие - те, кто честно несёт службу по охране правопорядка, бросается на ножи...
На всякий случай милиционер решил проверить свои подозрения. Он крикнул вслед парням:
- Одну минуту, молодые люди!
Те остановились. С очень недовольным видом.
- Старший лейтенант Кириллов! - представился милиционер. - Попрошу ваши документы!
- Да какие документы, командир, - сказал парень с бутылкой в руках. - Мы во-о-он там живём. - Он махнул рукой куда-то вдоль проспекта. - Пойло закончилось, нас телки ждут... Ну кто ж в таких случаях паспорт с собой берёт?
Очень убедительно сказал - ни тона фальши.
- Мы ж все-таки славяне, а не лица кавказской национальности, - рассудительно добавил второй. - Это пусть они с паспортами в сортир ходят.
Да, парни явно были не "черные"... Другое дело, что лицо второго показалось знакомым. "Где я с ним встречался?" - подумал Кириллов.
Сотрудник ДПС за смену видит тысячи лиц. А вдруг с этим парнем он всего-навсего однажды ехал в одном автобусе?
- Значит, документов нет, - сказал старший лейтенант. - В таком случае придётся съездить в ОВД... Садитесь в машину.
- Ну ты и козёл!.. - произнес второй парень, и у него в руке блеснул нож.
Первый удар пришелся в живот. Кириллов согнулся, обхватив руками живот и чувствуя, как сквозь пальцы льётся кровь. Падая на асфальт от второго удара, в спину, между лопаток, он вдруг сообразил, отчего лицо парня показалось ему знакомым. Это был ростовчанин Дынников, объявленный в федеральный розыск по подозрению в ограблении фирмы "Федерал"...
- Стой! - закричал напарник, выскакивая из машины. - Стрелять буду!..
И почти сразу хлопнул выстрел. Потом - второй.
Дальнейшее Кириллов не видел. Сознание погасло, как свеча на сильном ветру.
О том, что Дынников и его собутыльник были задержаны, он узнал лишь через двое суток, когда пришел в себя.
Глава тридцать первая
Стасику раньше доводилось бывать в следственных изоляторах - в качестве журналиста, разумеется. Он надолго запомнил огромные камеры, рассчитанные на пятьдесят-шестьдесят человек, но переполненные вдвое, а то и втрое, и страшную духоту и смрад.
Тогда еще, помнится, он подумал: "Не дай Бог когда-нибудь попасть в этот ад...".
И вот невозможное случилось. (Впрочем, почему невозможное? От сумы и от тюрьмы не зарекаются...) Его в наручниках вели по коридору.
Навстречу приближался конвой, сопровождающий мужчину с бледным изможденным лицом. "Скоро и я буду таким...".
- Лицом к стене! - приказал милиционер, следящий за Стасиком.
Журналист подчинился, пропуская конвоиров и подозреваемого. Потом его повели дальше. Наконец, сопровождающий, побренчав ключами, открыл дверь.
- Заходите.
Полонский, перешагнув порог, с недоумением огляделся. Это была узкая комната с двумя нарами. В углу стоял унитаз без стульчака. Рядом - ржавая раковина.
- А почему она такая маленькая? - спросил Полонский.
- Элитная, - пояснил милиционер. - Прессу мы уважаем.
- Я не понял - элитка или пресс-хата? - уточнил Стасик.
- Элитка, - сухо заверил милиционер. - Пресс-хат не существует. Это выдумка желтой прессы.
"Не держите меня за лоха!.." - подумал Стасик.
Когда сопровождающие ушли, он первым делом подошел к унитазу и облегчился. Унитазом не так давно пользовались: на дне лежала здоровенная куча, воняющая будь здоров. Стасик машинально дернул ручку и повернулся к раковине - он уже пару часов хотел пить. Но кран был сух. Из него не донеслось даже утробного рокота.
Стасик подошел к двери и с силой застучал. Открылся глазок.
- Ну? - буркнул голос.
- Я хочу пить, а воды нет.
- Так мне что, в магазин за минералкой сбегать? - последовал ответ. - Давление слабое, поэтому воды нет. Завтра будет. "Водоканал" обещал.
- А сегодня мне что делать?
- Пей из унитаза, - посоветовал голос. - Будешь шуметь - накажем.
"Очень мило, - подумал Стасик. - С нашими ментами не соскучишься..."
