- С тройной русской бухгалтерией, - подсказал я.
- Э, нет, - возразила Валя. - В "Телеброкере" и в черной бухгалтерии два слоя. Крутятся, чтобы компаньонам меньше платить... Кстати, Стасик, откуда ты знаешь Муху?
Я даже не удивился этому повороту.
- Друг детства, - ответил я коротко.
- Да? - поразилась она и с новым интересом оглядела мой двенадцатиметровый офис. - Ну что ж, и такое бывает...
Я открыл было рот, чтобы ляпнуть какую-нибудь грубость. Всеобщий интерес к Генке начал меня уже доставать. Но тут на столе звякнул телефон.
Трубку сняла Валя.
- Рекламное агентство "САП лимитед", - сладким голосом пропела она. - Да, конечно... Я посмотрю, свободен ли Станислав Алексеевич... - Она сделала паузу. - Одну минуту, пожалуйста. Станислав Алексеевич сейчас подойдет...
Я стер с лица малейшие следы ухмылки ("Ай да артистка! Ай да Валюша!..), взял трубку и пробасил:
- Полонский у аппарата!
- Добрый день, Станислав Алексеевич! - услышал я мягкий приятный баритон. - Это Зайцев беспокоит, Виктор Романович.
- Слушаю вас, Виктор Романович!
- Вообще-то за рекламу и маркетинг у меня отвечает второй зам, но давеча вы так заинтересовали меня деятельностью вашего агентства, что я решил нарушить субординацию...
- И правильно сделали, - воскликнул я. - Условности - тормоз прогресса. Со своей стороны хочу заверить, что вы не пожалеете, доверившись моим спецам!
- Не сомневаюсь в этом, - заявил Виктор Романович. - Завтра утром вы свободны? Приезжайте часиков в одиннадцать. Оговорим детали и подпишем договорчик. Для начала - на год.
- В одиннадцать? Прекрасно. Какой у вас адрес?
Тут наступила маленькая пауза, а потом потенциальный клиент мягко и доброжелательно продиктовал название улицы, номер дома, этажа и офиса.
- Центр города, - пробормотал я минутой позже, изучая адрес. - Отличное место!
- Кто звонил? - поинтересовалась Валя, не поднимая головы.
- Да ты понимаешь, какая штука... Фамилию и адрес я записал. А как фирма называется - забыл спросить... Какой-то Зайцев.
Валя обмерла. Она даже писать перестала. А потом глянула на меня как-то недоверчиво (шутка, да?) и медленно спросила:
- Какой Зайцев? Не Виктор ли Романович?
- А ты с ним что, знакома?
- В газетах читала. Что он тебе сказал?
- Договорился о встрече. Завтра подписываем договор на год.
- С ума сойти! - сказала Валя, закатывая глаза.
- Так я не понял... Кто это был?
- Управляющий "Комбанка"... Если не ошибаюсь, они ежеквартально тратят на рекламу не то шестьдесят, не то семьдесят миллионов рублей.
- Ни фига себе! - пробормотал я - Офонареть можно! Знаешь, это дело надо того...
Я достал из письменного стола коньяк, два стакана и огляделся в поисках кулька, с которым ходил за покупками.
- Подожди минуту, я сейчас раздобуду чего-нибудь пожевать.
Валя взяла бутылку за горлышко. Коньяка было треть бутылки, не больше.
- Да не надо ничего! - сказала она. - У меня все есть!..
И, покопавшись в сумочке, выложила на столешницу плитку шоколада "Россия" и штук пять или шесть леденцов в пестрых обертках.
- О*кей, - сказал я и разлил коньяк по стаканам. - Давай вспрыснем перспективы, которые "светят" нашему скромному заведению.
- Нет-нет, - запротестовала Валя. - Обмывать шкуру неубитого медведя - дурная примета. Если пить, то за твою сегодняшнюю сделку, благодаря которой стала возможна моя премия.
- Куда ты торопишься? Сперва обмоем мою сделку, потом твою премию, а затем...
Тут я услышал, как за спиной у меня открылась дверь, и увидел, что у Вали окаменело лицо.
От нехорошего предчувствия у меня екнуло сердце. Я обернулся, все еще держа стакан в руке. Я был готов ко всему.
На пороге стоял Генка Мухин.
Глава сорок третья
Немая сцена длилась секунд пять. А потом Мухин широко улыбнулся, сказал: "Я че, не вовремя, да?" - и направился к нам. В одной руке у него была бутылка коньяка, в другой - большая, как шахматная доска, коробка конфет.
- Наоборот, - возразил я. - В самый раз. Третьим будешь?
- А третий стакан есть? - поинтересовался Генка.
- А как же! - сказала Валя, запуская руки в мой письменный стол.
Я спохватился.
- Это - Геннадий Мухин. А это - мой главный бухгалтер...
- Мы с Валечкой знакомы, - прервал меня Генка. - По какому поводу сабантуй?
- Классный заказ отхватил. И уже выполнил.
- Ну ты, блин, вертишься... - Генка покачал головой. -Молодец! У кого взял?
Я сказал, и Муха понимающе кивнул.
- Все правильно. У Валентина Андреевича чутье, как у борзой. Оно и не удивительно: школу он прошел отменную. Завгар в обкоме партии - это тебе, брат, не хрен моржовый. Если б не августовский путч, стал бы директором регионального подразделения ВАЗа...
Я сунул ему в руку стакан, и Генка осекся.
- За что пьем? - спросил он, заглянув в стакан.
- За встречу, разумеется, - сказала Валя.
- Вот за что я тебя, умница, люблю, ценю и уважаю - тонко понимаешь ситуацию, - сказал Мухин. И мне: - Повезло тебе с главбухом. Завидую. По хорошему завидую.
Мы чокнулись, выпили и закусили. От плитки шоколада сразу остались лишь крошки на фольге да несколько неровных кусочков, и Генка вскрыл коробку, которую принес с собой. Шоколадные конфеты в пластиковых гнездах приятно радовали глаз. Эту гармонию не хотелось нарушать.
- Этот ряд - птичье молоко, - сказал Генка. - Этот - мармелад под шоколадом. Этот - с начинкой из грецких орехов...
- М-м-м!.. - воскликнула Валя, попробовав. - Очень вкусно!
Я положил в рот то, что было с грецкими орехами, и разлил по второй. Валя не покривила душой. Конфеты были замечательные.
- Слышали, что Мурзилка учудил? - спросил Генка. И не дожидаясь ответа, принялся рассказывать: - Заявились к нему вчера два бугра из Чуркистана. Говорят: "У вас в городе нет крематория, а у нас есть эксклюзивный договор с канадскими производителями...". Ну, Мурзилка почесал репу и подписался.
- Он че, такой крутой? - спросил я. - Не знал.
- Он такой, бля, дурной! - сказал Генка с чувством и полез в карман за сигаретами.
- Скажи, а Купец в курсах? - спросила Валя.
- Опа, в самую точку, умница! - воскликнул Генка. - Ну, конечно, в курсах. Теперь братва мажет, чем все закончится. В смысле - для Мурзилки.
