- Нет у него никакого ножа!
- Он сделал такое движение, как будто доставал нож... И нечего мне мозги парить - был нож, не было ножа... Банда уничтожена при попытке вооруженного сопротивления. Всё ясно?
- Витя, под суд загремишь.
- Предупреждаю всех: если кто языком ляпнет или, не дай Бог, рапорт напишет, я тому лично шею сверну! Вопросы есть?
Ответом была тишина.
В комнату заглянул перепуганный участковый. Он сжимал в трясущихся руках табельный макар. Увидев труп, судорожно сглотнул и попятился обратно.
Командир усмехнулся, достал рацию и забубнил:
- Пятый, пятый, ответь третьему!
В рации зашумело, щелкнуло.
- Что у вас там за пальба?
- Битюк и его подельники пытались оказать сопротивление. Пришлось стрелять на поражение. Рапорт о случившемся я лично предоставлю полковнику Свеклову.
- Живые хоть есть?
- Нет. Отбой.
- Ох, Витёк, - вздохнул голос. - Допрыгаешься ты... Отбой.
Глава седьмая
После восьмой попытки занять денег Сергей Вавилов так шваркнул трубку на рычаги, что телефон - изделие Польской некогда социалистической республики - грохнулся на пол. Трубка лежала на грязном линолеуме и противно бибикала.
- Позвони Лифшицу, - посоветовал брат. - Он - валютчик и дела у него идут нормально.
- Блин, - сказал Александр. - Сам звони. Я его в последний раз видел хрен знает когда... Еще до армии.
Брат полистал записную книжку, сел на пол рядом с аппаратом и накрутил шесть цифр. Трубку долго не поднимали. Потом голос рявкнул:
- Алло!
- Привет, Аркаша, - сказал Паша. - Ты еще не уехал?
- А зачем? - сказал валютчик с коротким смешком. - Кому я в Израиле нужен? Там все умные...
- Ну, не говори. Умный человек и в Израиле будет жить лучше всех: он станет еще на дому шить.
- Да мне и здесь неплохо... Ты лучше прямо скажи, что тебе надо.
- Баксы мне нужны, Аркаша. Двадцать тонн. И срочно.
- Не вижу проблем. Подойди ко мне завтра после обеда. Что-нибудь придумаем.
- Погоди, ты не понял. Я не купить, я занять хочу... На месяц.
- Ах, занять... Тогда это сложнее... Что в залог дашь?
- У нас с братом две машины есть.
- Они и трети этих денег не стоят.
- Аркаша, мы точно отдадим. Ну зачем мне обманывать человека, которого я с детства знаю?
Валютчик помолчал немного.
- А зачем тебе деньги?
- Да залетели мы с одним оптовиком. Круто залетели, как последние лохи. Не отдадим - нас попишут.
- Деньги большие, - сказал Аркаша. – Вернуть не сможешь. А раз так – извини. Я не хочу выколачивать бабки из человека, которого знаю с детства…
В трубке зазвучали короткие гудки.
- Жидовская морда, - сказал Паша с горечью.
Он еще полистал записную книжку, вспоминая знакомых. Может, Инге позвонить? Нет, у неё дела идут неважно... Лелику? Он всегда был жмотом. Зимой снега не выпросишь, за копейку удавится...
- Тройняшкам звякнуть, что ли? - в раздумье произнес он.
Брат скривился.
- Ты что, тройняшек не знаешь? - спросил он. - Сперва всю душу вынут, а потом наплюют в неё. При этом - ни фига не дадут… Да и вообще – кто нам займет? Дураки уже сами вымерли, как мамонты…
Голос у него при этом был такой, что внутри у Паши что-то ёкнуло.
- К чему ты клонишь? - спросил он.
- Я ни к чему не клоню, я думаю. Допустим, мы свалим из города. Рано или поздно найдут и придется заплатить долг плюс счетчик. После чего нас скорее всего заколбасят... Можно так же замочить этих уродов. Или украсть.
- Как это - украсть?
- Значит, ты предлагаешь их грохнуть, когда они придут за деньгами?
- Нет.
- Почему?
- Нехорошо убивать людей.
- Или мы, или они, - жестко сказал брат.
- Что ты имеешь в виду под ограблением? - спросил Паша.
- Банк или крупную фирму мы не потянем. Там вооруженная охрана, кнопка сигнализации и прочая хренотень. А вот коммерческий ларек или оптовика с рынка - в самый раз. Лучше всего желтого какого-нибудь на уши поставить - китайца, вьетнамца, корейца. Они в России живут на птичьих правах - ни визы, ни разрешения на право торговли, ни документов. В милицию точно жаловаться не побегут - они ментов, как огня, боятся... Ты можешь сказать, что у оптовиков есть крыша - криминальная, милицейская или землячества… Так вот, фиг они нас найдут! Мы - не засвеченные. Если аккуратно сделаем, нам всё сойдет с рук.
- Как ты себе это представляешь? - спросил Паша.
- Придем на рынок, - сказал Сергей. - Ты купишь себе ботинки на осень. Я - пару рубашек. Приглядимся. А на следующий вечер, когда "Темершик" закроется, выловим чурку. Отмудохаем как следует, а бабки конфискуем.
Паша молчал с очень недовольным видом.
- Может, у тебя есть план лучше? - спросил Сергей.
- Ох, видела бы нас сейчас мама...
- Ей приятнее видеть нас молодыми и здоровыми. Мы её сыновья, а не желтолицый нелегал. - Сергей хлопнул по карману и поморщился. Сигареты закончились ещё полчаса назад. То-то ему казалось всё время, что чего-то не хватает... - У тебя курить есть?
- Пачка на столе.
- Она пустая. Ладно, я схожу.
Когда он надевал у двери разбитые кроссовки, брат сказал:
- А если у косоглазого не будет двадцати тысяч?
- Наверняка будут. Оборотный капитал, выручка, сбережения...
Павел увязался следом. В ближайшем комке они купили пива и сигарет. На улице зажглись натриевые фонари, залившие фасады домов, тротуар и проезжую часть желтым светом. Уродливая архитектура Ростова и грязные улицы от этого очень выигрывали.
Мимо промчался мерседес.
- И не думай об этом, - сказал Сергей, видя, как брат глянул вслед машине как-то оценивающе. - Машина дорогая. Значит, сигнализация есть и другие охранные навороты. Угнать такую - большое искусство. Да и знать надо, кому её толкнуть... Еще раз говорю: нам нужен узкоглазый.
- Ограбить желтого - это, собственно, даже не ограбление, - сказал Пашка. - Это - конфискация имущества в счет неуплаты налогов.
- Вот-вот, - сказал Сергей и хмыкнул.
Они прошли мимо бульвара, разбитого у "Интуриста". Скрылось за кронами деревьев белое здание Музыкального театра, очень похожеe на рояль. Собственно, за форму и за цвет ростовчане его так и окрестили - «Белый рояль»…
