Эта посылка постулирует, обычно без всяких оснований, что быстрое развитие средств массовой информации само по себе является механизмом демократизации, и что это — особенность современного процесса в политике.
Вот типичное суждение в дипломной работе политолога, включенное им в число «основных положений, выносимых на защиту»: «Современный политический процесс обладает рядом особенностей, наиболее значимые из которых можно представить в качестве трех основных тенденций: демократизации, медиатизации и деидеологизации. Происходящие изменения приводят к перераспределению технологических усилий между государственным идеологическим аппаратом и новыми формами манипуляции, такими, как брендирование, агрессивный PR и технологии „мягкой силы“».
Уже здесь наблюдается когнитивный диссонанс: появление новых технологий манипуляции названы демократизацией. Манипуляция всегда считалась недемократическим средством господства. Ее принцип — отношение к человеку как вещи.
В начале 1 главы этой дипломной работы сказано: «Безусловно, немаловажной с точки зрения современного политического процесса, является тенденция к демократизации большинства развитых государств, в том числе и России… В этих государствах гарантированы права граждан, судебные органы независимы от властных, действует система разделения властей, проводятся референдумы, реально действует политическая оппозиция. В таких странах отсутствует ведущая идеология и главенство одной партии, а в экономике складывается свободный и конкурентный ранок, с присущим ему многообразием форм собственности. Ввиду свойственной для демократии свободе слова, отсутствует и тотальный контроль средств массовой информации и коммуникации».
Это шедевр политкорректности в отношении «большинства развитых государств». Но за этим видно пренебрежение к фундаментальным понятиям. Авторы таких текстов не дают своего определения главному предмету исследования и не приводят определения из словаря или энциклопедии, которым они следуют. Тривиальное определение демократии как «власти народа» смысла не имеет, уже Аристотель считал, что под демократией легко кроется власть «черни» (охлократия) под руководством демагогов.
Между тем, до сих пор не выработано общепринятых представлений и единого определения понятия «демократия», а значит, автор текстов типа дипломных работ обязан дать свое рабочее определение. Считается, что в политическом языке нет другого такого слова, смысл которого имел бы столько вариаций, как у «демократии». Неопределенность видна уже в том, что конкретные формы демократии обозначаются условными эпитетами: «либеральная», «народная», «западная», «республиканская», «социалистическая» и др. Между тем, это слово — оружие идеологических войн. Государство, которое удается представить в мировых СМИ как «недемократическое», оказывается вне закона (если только не обладает ядерным оружием) [Ф. Фукуяма говорил, поучая Россию (2004): «Мы хотим не просто демократии большинства, а либеральной демократии. Именно поэтому Запад должен поддержать демократические группы в России»].
Поразительно, что наши политологи начала XXI в. замалчивают известное предупреждение М. Вебера, данное российским либералам начала XX в. Он писал в 1906 г.: «Было бы в высшей степени смешным приписывать сегодняшнему высокоразвитому капитализму, как он импортируется теперь в Россию и существует в Америке,… избирательное сродство с „демократией“ или вовсе со „свободой“ (в каком бы то ни было смысле слова)».
В другой дипломной работе сказано: «В 90-е гг. XX в. известный политолог Р. Даль писал о том, что телекоммуникационные технологии выполняют немалую роль в развитии демократического общества, в котором мнение и интересы народа будут способны влиять на процесс принятия политических решений. Американский социолог А. Этциони сформулировал модель „теледемократии“, как возможности достижения общественного блага с помощью новых коммуникативных технологий».
Эти утверждения явно противоречат реальности. Дипломник с ними согласен? Это его право, но тогда он обязан сопроводить такие цитаты собственными комментариями. Ведь многие авторы, включая «известных политологов», занимаются не анализом, а идеологической пропагандой. Но в данном случае автор должен был еще разрешить такое противоречие. Р. Даль выделяет в числе критериев демократии такие:
— основанное на информации понимание существа стоящих проблем (при равном доступе к информации);
— эффективное участие в процессе принятия решений на всех его этапах;
— действенный контроль за выработкой повестки дня.
Очевидно, что при «теледемократии» (ее еще называют «демократией шума») эти критерии Р. Даля не выполняются. В большом эксперименте Би-Би-Си было показано, что истинное и ложное сообщение, переданное телевидением, практически неразличимы для публики (правду сознательно различили только 3,6 % аудитории).
Более того, в современном информационном обществе происходит быстрая деградация структур демократии — это едва ли не главная тема либеральной политической философии. СМИ превращают любую реальную проблему в модель и делают это не с целью познания, а с целью манипуляции сознанием. Способность упрощать сложное явление, изобретая простые причинно-следственные связи, в большой мере определяет успех внушения. Мощное средство СМИ — редукционизм, сведение объекта к максимально простой системе. Заказчик формулирует задачу («тему»), затем производится ее «проблематизация», а затем редукционизм — конструирование модели и создание комплекса простых штампов, лозунгов, афоризмов или изображений. Как пишет специалист по телевидению, «эта тенденция к редукционизму должна рассматриваться как угроза миру и самой демократии. Она упрощает манипуляцию сознанием. Политические альтернативы формулируются на языке, заданном пропагандой».
Как можно увидеть в этом демократизацию?
А разве не очевидно, что в постсоветской России, прекрасно оснащенной телекоммуникационными технологиями, «основанное на информации понимание существа стоящих проблем» не возникает, причем вовсе не по вине власти — общие социокультурные условия оказывают на массовое сознание несравненно более мощное воздействие, чем телевидение и Интернет!
В важной статье (2012 г.) сказано так: «Решение задачи по индоктринированию массового сознания, как показывает практика, в условиях атомизированного общества, усталого и безразличного населения, и отсутствия сколько-нибудь серьезной оппозиции для нынешней авторитарной власти, не представляет каких-либо трудностей. Общество постепенно отучили размышлять. Эта усиливающаяся тенденция принимается без возражения и им самим, так как осознание происшедшего приводит к глубокому психологическому дискомфорту. Массовое сознание инстинктивно отторгает какой-либо анализ происходящего в России» [Симонян Р.Х. Реформы 1990-х годов и современная социальная структура российского общества // СОЦИС. 2012, № 1].
Ну как можно писать все эти дипломные работы и диссертации, ни словом не обмолвившись об этих фундаментальных факторах!
Вот еще странное утверждение в политологическом тексте: «Современные политологи акцентируют внимание на том, что в постиндустриальном обществе важнейшей в управлении обществом является власть информации, а не власть денег и силы».
