Глава 4
Дорога в Вашингтон
Большой мемориальный зал в Музее Холокоста в Вашингтоне был набит битком. В помещении, похожем на храм, собрались представители примерно сорока стран мира. Через узкие окна в стенах был виден освещенный Монумент Вашингтона. В зале царила полная тишина, пока гости подносили цветы к вечному огню в прямоугольной плите из черного мрамора. Внутри плиты, напоминающей гроб, хранится земля из тридцати восьми немецких концлагерей.
В зале собрались послы и представители разных государств, музейные работники, ученые и сотрудники аукционных домов. Они приехали, чтобы вместе изучить обстоятельства величайшего ограбления XX века. Памятный вечер 30 ноября 1998 года стал началом трехдневной Вашингтонской конференции по материальным активам времен Холокоста. Спустя более чем полвека после окончания Второй мировой войны участники выяснят подробности нацистских хищений — во всяком случае, так на это надеялись многие. На рубеже веков обстоятельства трагедии XX столетия должны быть наконец изучены и подшиты в дело. Пора наконец разобраться в одном из самых запутанных преступлений нацизма: хищении предметов искусства.
Слово взял Стюарт Эйзенстат, заместитель госсекретаря в аппарате Клинтона и один из устроителей конференции:
Быть может, это последний полноценный шанс для мирового сообщества собраться вместе и дописать наконец неоконченную заключительную главу этой величайшей трагедии нашего — да и не только нашего — века.
Для многих слушателей это было дело личного характера — например, для Уэсли Фишера, сотрудника Музея Холокоста, который организовывал конференцию совместно с Госдепартаментом США. Как заместитель директора конференции Фишер отвечал за ведение переговоров. Хотя Фишер рос в США, он с детства участвовал в борьбе с нацизмом. Отец Уэсли, раввин и адвокат Митчел Фишер, был главным юристом Межконфессиональной антинацистской лиги (Non-Sectarian Anti-Nazi League) — американской организации, начавшей бойкот немецких товаров после прихода Гитлера к власти в 1933 году.
«Когда я рос, мы смотрели на все, что было на столе, и спрашивали себя, немецкое это или нет», — рассказывает мне Уэсли Фишер почти через пятнадцать лет после конференции.
Сегодня Фишер руководит научными проектами Комиссии по еврейским материальным искам к Германии (Conference on Jewish Material Claims Against Germany, или просто Конференция по искам (Claims Confe-rence)) — организации, которая с 1950-х годов занимается распределением и выплатой компенсаций жертвам Холокоста. На Бродвее, в двух шагах от Таймс-сквер, находится головная контора организации, где около двухсот сотрудников занимаются выплатами пенсий жертвам Холокоста в более чем сорока странах. С момента основания в 1951 году Конференция по искам ведет переговоры о компенсациях с Германией и Австрией, а также с предприятиями, банками и другими организациями, наживавшимися на Холокосте. С 1951 года в результате переговоров с Конференцией по искам Германия выплатила пострадавшим около 70 миллиардов долларов. В течение последних десяти лет организация все больше занимается вопросами реституции похищенных предметов искусства — за это направление как раз и отвечает Уэсли Фишер.
Сам он занялся этим вопросом в 1970-е и 1980-е, когда участвовал в программе академического обмена между двумя супердержавами холодной войны. Профессор-славист Колумбийского университета, Фишер добрался в Москве до закрытых архивов, конфискованных Красной армией в Германии после войны. Эти архивы содержали новые факты о Третьем рейхе и Холокосте.
Среди организаций, которым пригодились эти архивные материалы, был будущий Музей Холокоста в Вашингтоне. Создать такой музей предложил в конце 1970-х президент Джимми Картер в связи с новой волной научного интереса к нацистской расовой политике, геноциду евреев, цыган и людей с различными душевными заболеваниями. Интерес объяснялся несколькими причинами. В частности, новое поколение хотело знать, что пережили их родители во время войны. Заметную роль сыграло телевидение. В 1978 году канал NBC показал сериал «Холокост» с Мерил Стрип и Джеймсом Вудсом в главных ролях, который повествовал о страданиях еврейской семьи в нацистской Германии. В ФРГ этот фильм посмотрели 15 миллионов зрителей.
«Сериал имел большой резонанс, — говорит Уэсли Фишер. — Все больше людей стали обращаться к прошлому, возрос интерес и к научным исследованиям, люди хотели копнуть глубже, узнать больше о Холокосте, о котором тогда говорили не так широко, как сейчас. Надо понимать и с уважением относиться к желанию выживших забыть, ведь эти люди не только испытали травму — многие из них чувствовали глубокий стыд. Они просто хотели отгородиться и начать жизнь заново. Многим удалось подняться на ноги и на пустом месте построить новую жизнь. Молодые люди потеряли годы, которые могли бы потратить на учебу. У них не было ни времени, ни возможности копаться в прошлом».
Но только после распада Советского Союза ученые занялись этой проблемой всерьез.
«Огромное значение имели падение Берлинской стены и конец холодной войны. В бывшем Советском Союзе открылись архивы, было обнаружено множество новых материалов. Некоторые отрицатели Холокоста ранее утверждали, что газовых камер вообще не существовало», — рассказывает Фишер.
В апреле 1993 года открылся вашингтонский Музей Холокоста. На открытии торжественную речь произнес Билл Клинтон, который за два месяца до этого принял присягу и стал сорок вторым президентом США. Администрация Клинтона придавала большое значение изучению Холокоста. Одной из задач музея было исследование новых материалов в связи с открытием архивов, и Уэсли Фишера пригласили на должность руководителя научных проектов. Среди множества тем, ставших актуальными после распада Советского Союза, был поднят и вопрос о возвращении частной собственности. «После падения Союза, — рассказывает Фишер, — в Восточной Европе прошла реприватизация, и тогда мы задались вопросом, что же будет со всей недвижимостью и имуществом, которые до войны принадлежали евреям и еврейским общинам. Исследователи узнавали о новых экономических аспектах Холокоста. В результате ряда договоренностей, в том числе с Германией, еще в 1960-е годы некоторым из выживших удалось получить индивидуальные компенсации за утраченное имущество, но о полном возмещении речи не шло. Теперь же стало очевидно, что к преступлениям нацистов была причастна не только Германия».
1995 год был годом примирения, после окончания войны прошло пятьдесят лет, и эта годовщина отмечалась во всем мире.
Событием, вызвавшим цепную реакцию, стала речь президента Швейцарии Каспара Филлигера, произнесенная в годовщину нацистской капитуляции 7 мая 1995 года. Филлигер просил прощения за то, как Швейцария обошлась с евреями во время Второй мировой войны: «Действительно ли мы сделали все, что могли, для преследуемых и для тех, кто был лишен своих прав?» Он говорил о строгом визовом режиме в годы войны, который помешал многим евреям найти убежище в Швейцарии.
Филлигеру представится еще одна возможность попросить прощения. Через месяц после этой его речи The Wall Street Journal напечатала статью о том, как трудно получить доступ к банковским счетам в Швейцарии родственникам их владельцев, убитых нацистами. С приходом Гитлера к власти многие еврейские семьи, опасаясь конфискации, перевели свои сбережения в швейцарские банки. С 1933 по 1945 год в Швейцарии было открыто приблизительно 60 000 таких счетов.
