Мы вняли его совету и устремились вглубь леса, уходя все дальше от посадочного бота. Но скоро стало ясно, что Тилли подвернула лодыжку. С каждым шагом она ковыляла все медленнее.
– Когда ты рванула, – пояснил Пит, – Тилли спускалась по трапу из первого класса… Ей пришлось прыгать, и она хреново приземлилась. Тиль, ты такая неуклюжая!
– Это все мои чертовы сабо, они не держат лодыжку. Пит, бери малышку и двигай с ней дальше. Мне эти сволочи ничего не сделают.
– Черта с два! – сердито возразил Пит. – Мы втроем будем вместе до конца! Так, мисс?.. Так, Фрайди?
– Да, черт побери! «Один за всех, все за одного!» Пит, бери ее справа, а я – слева.
На пяти ногах у нас неплохо получалось – не так уж быстро, но все же расстояние между нами и преследователями увеличивалось. Потом Пит решил взвалить ее себе на спину, но я велела всем остановиться.
– Тихо! Давайте послушаем.
Тишина. Ни малейшего шума погони. Лишь странные звуки странного леса. Птичьи голоса? Я не была в этом уверена. Здесь во всем странным образом сочеталось знакомое и пугающе чужое: трава, которая была не совсем травой, деревья, как будто оставшиеся из другой геологической эпохи, хлорофилл, окрасивший все в красный цвет… А может, тут уже осень?.. Интересно, ночью здесь будет холодно? Наверное, не стоит искать людей в течение следующих трех дней, учитывая график полета нашего корабля. Без воды и пищи мы, конечно, протянем, но что, если настанут заморозки?
– Ладно, – сказала я, – бери ее на плечи. Но тащить будем по очереди.
– Фрайди! Тебе меня не поднять!
– Прошлой ночью я поднимала Пита. Скажи ей, Пит. Так что же я, по-твоему, не справлюсь с такой маленькой японской куколкой, как ты?
– Японской куколкой? Да я ничуть не меньше американка, чем ты!
– Пожалуй, ты даже больше американка, потому что я – не очень-то. Потом расскажу. Влезай мне на спину.
Я протащила ее метров пятьдесят, а потом Пит – метров двести, и так мы чередовались в соответствии с представлениями Пита о справедливости. Примерно через час мы вышли на дорогу, вернее, на просеку в кустах, но там были следы колес и лошадиных копыт. Дорога налево вела прочь от города и от посадочного бота, поэтому мы и двинулись влево. Шизуко кое-как шла сама, но, конечно, не без помощи Пита.
Мы подошли к какой-то ферме. Может, нам и следовало обойти ее стороной, но к тому моменту меня уже больше интересовал глоток воды, чем собственная безопасность, а кроме того, я хотела перевязать лодыжку Тилли, пока она не раздулась больше ее головы. На веранде перед домом, в кресле-качалке, сидела пожилая женщина – очень опрятная, с аккуратно уложенными седыми волосами – и вязала. Она взглянула на нас и кивнула, приглашая подойти поближе.
– Я – миссис Дандэс, – сказала она, когда мы приблизились, – а вы – с корабля?
– Да, – призналась я, – с корабля. Я – Фрайди Джонс, это – Матильда Джексон, а это – наш друг Пит.
– Пит Робертс, с вашего разрешения, мэм.
– Проходите и садитесь. Простите, что я не встаю, – спина у меня уже не та, что прежде. Вы ведь беженцы, правда? Вы сбежали с корабля?
«Ну, Фрайди, держи ухо востро. И будь готова ко всему».
– Да, мэм. Мы сбежали.
– Ну конечно. Добрая половина беженцев всегда проходит мимо нашего дома. Что ж, судя по утренним сплетням, вам придется прятаться здесь как минимум дня три. Добро пожаловать, мы всегда очень рады гостям. По идее, вам положено отправиться прямехонько в бараки для перемещенных лиц: там корабельные власти вас не достанут. Но там вас могут замучить бесконечными юридическими процедурами… Впрочем, решать вам, это можно обсудить и после обеда. А сейчас – как насчет чашки крепкого чая?
– Да! – выпалила я.
– Хорошо. Малькольм! Эй, Малькольм!
– Что, мам?
– Поставь чайник!
– Что?
– Чайник, я сказала! – Миссис Дандэс повернулась к Тилли. – Детонька, что это ты наделала со своей ногой?
– Думаю, растянула лодыжку, мэм.
– Да еще как! Ты… Тебя зовут Фрайди, да? Пойди найди Малькольма и скажи ему, чтобы взял самый большой таз и наколол в него льда. Потом, если хочешь, можешь принести чай, пока Малькольм колет лед. А вы, сэр… Мистер Робертс? Вы поможете мне выбраться из этого кресла, потому что нужно принести еще кое-что для этой бедной ножки. Нужно перевязать ногу потуже, когда спадет опухоль. А ты, детка… Матильда, да? Ты хорошо переносишь аспирин?
– Да, мэм.
– Мам! Чайник кипит!
– Ты… Фрайди, да? Сходи, милая.
И я пошла за чаем, и сердце мое пело.
33
Прошло двадцать лет – я хочу сказать, двадцать по летосчислению на Ботани-Бей, но разница несущественная. То были хорошие годы. Мемуары эти основаны на записях, сделанных мною в «Паджеро сандс», еще до смерти Босса, а также на заметках, которые я сделала уже здесь, вскоре после нашего прибытия, когда я еще опасалась, что мне придется «отбиваться» от требований моей выдачи и пыталась «зафиксировать улики».
Впрочем, как только истекло время, когда они еще могли технически осуществить пересадку зародыша, я перестала представлять для этих уродов всякий интерес. Логично, потому что я для них была не чем иным, как ходячим инкубатором. А потом вопрос и вовсе стал чисто академическим, после того как Первый Гражданин и принцесса были разорваны бомбой, установленной в их карете.
По сути дела, мемуары следовало закончить на моем прибытии на Ботани-Бей, потому что с этого момента жизнь моя утратила всякие драматические моменты, – ну скажите, о чем писать провинциальной домохозяйке? Сколько яиц у нас было в прошлом сезоне? Вам это интересно? Мне – да, а вам вряд ли.
Счастливым людям, загруженным делами, некогда писать дневники, они слишком заняты жизнью.
Однако, просматривая пленки и записи (и сокращая их примерно вдвое, а то и больше), я обнаружила несколько моментов, которые следовало бы прояснить. Аннулированная карта «Виза» Жанет – я ведь «погибла» при взрыве на «Махнем к М’Лу». Джордж прочесал тогда весь виксбергский Нижний город и был в полной уверенности, что в том рейде не уцелел никто. Тогда он позвонил Жану и Жанет… Они, предупрежденные агентом Босса в Виннипеге, как раз собирались в Австралию и… Разумеется, Жанет аннулировала свою карту.
Самым странным было найти свою «семью». Но Джордж говорит, что странно было не их появление здесь, а мое. Всем им давно осточертела Земля, они были сыты ею по горло. Ботани-Бей, конечно, не единственный вариант, но для них он был самым очевидным. Это хорошая планета, очень похожая на Землю – какой она была несколько веков тому назад, – но с самыми современными знаниями и технологиями. Она не столь примитивна, как Форест, и не так чудовищно дорога, как Альцион или Фиддлерс-Грин. Быстро распродав свое имущество, они, конечно, много потеряли, но у них оставалось достаточно, чтобы прилететь третьим классом на Ботани-Бей, заплатить компании за перевозку самого необходимого, внести вступительный взнос колонии и кое-что приберечь на первое обустройство.
