– Да.
– А черные не считаются. Просто пустые места… промежутки. Сыграем?
– А правила-то какие?
– Первый кон – на интерес; ты все моментально поймешь. Следующий – на половину доли в «Атомном тресте» или на десять монет наличными. – Он перетасовал карты и быстро стал выкладывать их рядком, по пять карт в каждом. Закончив, произнес: – Мой ход – твой счет. Соображай.
Было очевидно, что Болдуин расположил красные карты в определенные группы, но Гилеад не понимал смысла комбинаций, а ставка была ни чересчур высокой, ни слишком низкой. Гилеад рассматривал карты, пытаясь угадать замысел сокамерника. Мухлюет? Вряд ли – это было бы слишком большой наглостью.
Вдруг Гилеада осенило, и карты отчетливо заговорили с ним. Он прочел:
ХОНИХ
МОГУТ
ХНАСХ
ВИДЕТ
ХСЛЫШ
То обстоятельство, что в ряду лежало всего пять красных карт, влияло на правописание, но смысл был ясен. Гилеад потянулся к картам.
– Кажется, я могу их побить. – Он достал мелочь, ранее принадлежавшую владельцу костюма. – Вот десять монет.
Болдуин смешал карты. Гилеад перетасовал, еще меньше прикидываясь, чем Болдуин, и выложил:
ВХЧЕМ
XXXXХ
ХТВОЯ
ИГРАХ
XXXXХ
Болдуин придвинул к нему деньги и сделал новый расклад.
– Ладно, пора мне отыгрываться.
Он выложил:
ЯXXXX
ХНАXX
ТВОЕЙ
СТРНЕ
XXXXХ
– Опять я в выигрыше, – радостно объявил Гилеад. – Продолжаем.
Он сгреб карты и повозился с ними:
XXXXХ
XXXXХ
ДОКЖИ
XXЭТО
XXXXХ
Болдуин прочел и сказал:
– Слишком уж вы умный. Давай карты. Он положил деньги и снова сделал расклад:
XXЯXX
ПОМГУ
XXXXХ
ВЫЙТИ
ОТСДА
– Надо было мне подснять, – посетовал Гилеад, подталкивая монетку. – Давайте-ка удвоим ставку.
Болдуин хмыкнул. Гилеад разложил:
ЧЕПХА
XXМНЕ
ТЮРМЕ
ЛУЧШЕ
XXXXХ
– Ну, больше тебе не везет! – воскликнул Болдуин. – Еще удвоим?
Следующая сдача. Болдуин ответил:
ХЭТОХ
ВОВСЕ
XXХНЕ
ТЮРМА
XXXXХ
XXXXХ
ВРЕШЬ
XXXXХ
ДРУГХ
XXXXХ
XXЭТО
ОТЕЛЬ
НОВЫЙ
XXВЕК
XXXXХ
Пока Гилеад перетасовывал карты, он обдумывал полученную информацию. Он готов был поверить в то, что его прячут в «Новом веке». В самом деле, мыслимо ли, чтобы враги позволили двум обыкновенным фараонам посадить его в обычную городскую каталажку? Если только эта каталажка у них не под контролем, как и отель. Тем не менее доверять Болдуину опасно. Слишком велика вероятность, что это подсадка.
Перестановки предлагали шесть ситуаций, только одна из которых делала приемлемой помощь Болдуина в побеге. Причем как раз эта ситуация была наименее вероятна.
Тем не менее, хотя Гилеад считал Болдуина лжецом и опасался ловушки, он решил в порядке эксперимента согласиться. Статичная ситуация не дает ему никаких возможностей, динамичная же – любая динамичная ситуация – может повернуться так, что он останется в выигрыше. Но требуется дополнительная информация.
– Эти карты прилипчивы, как карамель, – пожаловался он. – Ты еще дашь своим денежкам побегать туда-сюда?
– Идет.
Снова выложил карты Гилеад:
XXXXХ
ПОЧМУ
XXЯXX
ХТУТХ
XXXXХ
– Чертовски тебе фартит, – покачал головой Болдуин и ответил:
ФИЛМЫ
УШЛИХ
ХДОXX
ТВОГО
ПРВЛА
Гилеад собрал карты. Он был готов сдавать, когда Болдуин сказал:
– Ну все, урок окончен. – (В коридоре послышались шаги.) – Удачи тебе, приятель, – добавил сокамерник.
Болдуин знает о микрофильмах, и у него есть десятки способов сообщить, что он принадлежит к организации Гилеада. Ни одним из этих способов он не воспользовался. Либо он подсажен противником, либо принадлежит к некой третьей стороне.
Что еще важнее, тот факт, что Болдуину известно о фильмах, доказывает истинность его утверждения: это не тюрьма. Из чего следует печальный вывод: у Гилеада нет ни единого шанса уйти отсюда живым. Шаги, приближающиеся к камере, могут отстукивать последние секунды его жизни.
Теперь он понимал: необходимо было сообщить, куда отправлены фильмы, прежде чем войти в «Новый век». Но Шалтай-Болтай уже свалился со стены, энтропия растет всегда – а пленки должны быть доставлены.
Шаги звучат уже совсем рядом.
Болдуин, возможно, выберется отсюда.
Но кто такой Болдуин?
Размышляя, Гилеад тасовал карты. Но не довел дело до конца; одно движение – и заложенное в колоду сообщение пропадет. С потолка спустился паук и уселся на руку сокамернику. Вместо того чтобы смахнуть и раздавить его, тот с крайней осторожностью приставил ладонь к стене, чтобы паук мог спуститься на пол.
– Держись от нас подальше, малявка, – сказал он ласково, – пока на тебя не наступил большой дядя.
Этот инцидент, казалось бы пустяковый, укрепил решение Гилеада и изменил судьбу планеты. Он встал и вручил колоду Болдуину.
– Я тебе должен десять шестьдесят, – заявил он. – Запомни хорошенько – а я погляжу, кто к нам пожаловал.
Шаги прекратились у самой двери.
Пришли двое, одетые не полицейскими и не надзирателями: маскарад закончился. Один благоразумно встал позади, с «маркхеймом» на изготовку, второй отпер дверь.
– К стене, толстяк, – приказал он. – Гилеад, на выход. И чтоб без шуток, не то зубы вышибу, когда мы тебя заморозим, – просто для забавы.
Болдуин прижался к стене, Гилеад медленно вышел. Он готов был воспользоваться малейшей возможностью, но тот, который командовал, сразу отступил, чтобы стоять между узником и человеком с «маркхеймом».
– Иди вперед, медленно, – приказал он.
