– Я – сестра Сабриэль, – объяснила Лираэль, и слова эти прозвучали ужасно странно для нее самой. – Сестра Сабриэль. Но от другой матери. Ее… и мой отец… был… гм… с моей матерью совсем недолго, он погиб. Я только недавно узнала, кто он. Моя мать… мама ушла, когда мне исполнилось пять. Так что я ведать не ведала, что мой отец – Абхорсен… Ох нет!
– Абхорсен! – прокричал Ник. Тело его забилось в конвульсиях, кожа еще сильнее похолодела. Лираэль поспешно выдернула свою руку и отодвинулась как можно дальше, проклиная себя за то, что произнесла вслух «Абхорсен», когда Ник и без того с трудом удерживался на самой грани. Разумеется, роковое слово тут же пробудило внутри его Свободную магию.
Из ноздрей и рта юноши клубами повалил белый дым. Ник отчаянно пытался заговорить; в горле у него вспыхивали белые искры. Он беззвучно задвигал губами – наружу вырывался только дым, – и Лираэль потребовалась секунда-другая, чтобы понять, что тот хочет сказать.
«Боги!» Или быть может: «Беги!»
Глава двенадцатая. Разрушитель в Николасе
В первое мгновение Лираэль замешкалась, не понимая, как лучше поступить: просто спрыгнуть за борт и удирать без оглядки или взяться за колокольцы. В конце концов она извлекла на свет Ранну и Саранет, что само по себе оказалось непросто с мечом на коленях.
Ник не двигался, но белый дым выплескивался из него неторопливыми, осторожными струйками, что тянулись туда и сюда и словно жили собственной жизнью. Вместе с ними накатила тошнотворная вонь Свободной магии. У Лираэль защипало в носу, а к горлу подступила желчь.
Не мешкая, Лираэль позвонила в оба колокольца, вложив всю свою волю в резкий приказ, обращенный к фигуре перед нею и к клубящемуся дыму.
«Спи!» – твердила про себя Лираэль, все ее тело напряглось в попытке сконцентрировать силу двух колокольцев. Девушка чувствовала колыбельную Ранны и принуждение Саранета: гулким эхом разнеслись они над водой. Вместе они окутали Николаса магией и звуком, снова погружая в сон духа-паразита Свободной магии внутри его.
Или… не погружая. На глазах у девушки белый дым лишь чуть качнулся назад, а колокольцы накалились докрасна, засияли странным алым отсветом, и голоса их утратили былую чистоту и звонкость. Ник резко сел, его незрячие глаза закатились – и Разрушитель заговорил его устами.
Его слова обрушились на Лираэль подобно могучему удару; костный мозг словно расплавился, а уши невыносимо заныли.
– Дуреха! Все твои фокусы – лишь жалкие потуги, куда тебе тягаться со мною! Мне даже жаль, что Саранет и Ранна живут только в тебе и твоих побрякушках. Замри!
Последние два слова прозвучали с такой силой, что Лираэль вскрикнула от внезапной боли. Но крик тут же захлебнулся, перешел в сдавленное бульканье: девушке не хватало воздуха. Тварь внутри Ника – тот самый осколок – сковала ее так туго, что легкие словно превратились в лед. Лираэль отчаянно хватала ртом воздух, но – тщетно. Все ее тело было парализовано, внутри и снаружи, и противиться этой мощи девушка даже надеяться не могла!
– Прощай, – промолвил Разрушитель. А затем осторожно поднял тело Ника на ноги, удерживая равновесие, в то время как тростниковая лодочка заходила ходуном, и помахал баржам. И прокричал имя, что эхом прокатилось по всей долине из конца в конец:
– Хедж!
Запаниковав, Лираэль снова и снова пыталась вдохнуть хоть немного воздуха. Но грудь ее превратилась в лед, а колокольцы безжизненно покоились в непо движных руках. Девушка лихорадочно перебирала в голове знаки Хартии, пытаясь измыслить хоть какой-нибудь способ освободиться, прежде чем погибнуть от удушья.
Но на ум ничего не приходило – вообще ничего! И тут Лираэль внезапно заметила, что онемело не все ее тело: бедра, на которых покоилась Нэхима, чувствительности не утратили. Посмотреть на меч девушке удавалось лишь искоса, ведь глаза тоже не двигались, но на лезвии пылали знаки Хартии и перетекали из металла в нее саму, борясь с чарами Свободной магии, удерживающими ее в смертельном захвате.
Но знаки действовали медленно, так медленно! Лираэль понимала: она и сама должна что-то придумать, а не то задохнется раньше, чем легкие обретут свободу.
Отчаянно пытаясь сделать хоть что-нибудь, девушка обнаружила, что может, двигая икрами ног из стороны в сторону, раскачать суденышко. Лодчонка устойчивостью не отличалась, так что если ее опрокинуть и отвлечь духа Свободной магии, то, может статься, чары падут…
Лираэль снова качнула лодку туда-сюда, через борт плеснула вода – и впиталась в плотное плетение тростникового днища. Но тело Ника даже не обернулось: его ноги машинально подстраивались под колебательные движения суденышка. Тварь внутри тела явно сосредоточила все свое внимание на приближающихся баржах и на полушариях, в которых заключалась основная часть ее существа.
Изголодавшись по воздуху, девушка на миг потеряла сознание. Но тут же снова пришла в себя; паника впрыснула в вены новую порцию адреналина, и Лираэль принялась изо всех сил раскачивать лодку.
Суденышко ходило ходуном, но не переворачивалось. Лираэль зашлась в безмолвном крике и толкнула лодку в последний раз, напрягая все мышцы, высвобожденные мечом. Она знала: следующего раза не будет.
Вода потоком хлынула через борт, и на краткую долю мгновения показалось, что челнок опрокинется. Но озерные жители сработали его на совесть: суденышко выровнялось. А вот тело Ника восстановить равновесие не успело, резкий рывок застал его врасплох. Тело зашаталось, схватилось за нос челнока, качнулось в другую сторону – и рухнуло в воду.
Лираэль тотчас же вдохнула полной грудью. Еще мгновение окоченевшие легкие не подавали признаков жизни, но вот они затрепетали и наполнились, и дрожь эта отдалась во всем теле девушки. Стоило Нику упасть – и чары развеялись. Рыдая и хватая ртом воздух, Лираэль затолкала колокольцы обратно в футляры и схватилась за меч. Знаки Хартии успокаивающе запульсировали теплом.
И все это время Лираэль высматривала Ника – или то существо, что в него вселилось. Поначалу в воде ничего не было видно. Потом в нескольких ярдах в стороне взбурлили пузыри и поднялся столб пара – озеро словно закипало. Над водой показалась рука – рука Ника! – вцепилась в борт лодки и с нечеловеческой силой оторвала кусок тростниковой плетенки. Существо выплюнуло изо рта воду и пронзительно завизжало от ярости; едва заслышав этот вопль, все болотные птицы в пределах мили разлетелись куда глаза глядят.
Обратилась в бегство и Лираэль. Девушка инстинктивно выпрыгнула из лодки с другой стороны – выпрыгнула как можно дальше, бросилась в тростники и побежала, шлепая по воде. Жуткий вопль раздался снова, а за ним – громкий плеск. На миг Лираэль испугалась, что Ник ее догоняет, но вместо того взметнулся столб воды и затрещали тростники. Это Ник играючи подхватил суденышко и швырнул в беглянку. Задержись девушка хоть на секунду, и лодка ударила бы ей в спину; а так ее лишь окатило брызгами да осыпало камышовым крошевом.
Не успел противник предпринять еще что-нибудь, как Лираэль уже помчалась прочь с удвоенной скоростью. Вода оказалась не так глубока, как ей думалось, – всего-то по грудь, – но очень замедляла продвижение, так что девушка боялась, что тварь вот-вот настигнет ее или поразит заклинанием. Лираэль отчаянно рвалась к мелководью и прорубала мечом дорогу в тростниках, чтобы бежать быстрее.
