А Псина все смотрела и смотрела в небеса. Лираэль наконец заметила, что происходит, и у нее екнуло сердце. Неужели Псина ответит на призыв Девятых Врат? Да быть того не может!
Наконец Псина опустила взгляд и тихонько заворчала.
– Вот и мое время еще не пришло, – промолвила она, и Лираэль облегченно выдохнула. – Не пора ли тебе заняться тем, ради чего мы сюда пришли, а, хозяюшка?
– Пора, – убито вздохнула Лираэль, сокрушаясь о потраченном впустую времени. Она нашарила в поясном кошеле Темное Зеркало. – Но что, если, пока я смотрю в прошлое, появится Хедж?
– Если он до сих пор не прошел сквозь Врата, то, вероятно, уже не пройдет, – отозвалась Псина, принюхиваясь к реке. – Немногие из некромантов рискнут бросить взгляд на Девятые Врата, ведь сама их природа отвергает звездный зов.
Лираэль облегченно вздохнула: объяснение ее весьма обрадовало.
– Он наверняка станет поджидать нас где-то на обратном пути, – продолжила Псина, безжалостно погасив в хозяйке искру надежды. – Но здесь и сейчас я стану защищать тебя.
Лираэль улыбнулась, и эта встревоженная улыбка вобрала в себя всю ее любовь и признательность. Она ведь вдвойне уязвима: в Жизни тело ее охраняет Сэм, а вот теперь еще и дух ее в Смерти стережет Псина.
Но ей необходимо сделать то, что должно, невзирая на опасность.
Первым делом Лираэль уколола кончик пальца Нэхимой, убрала меч в ножны, а затем извлекла Темное Зеркало и с решительным щелчком открыла его.
По пальцу текла кровь; одна капля сорвалась и улетела ввысь, в небо, а не вниз, в реку. Лираэль даже не заметила, что произошло. Она вспоминала страницы из «Книги памяти и забвения». Вот она сосредоточенно поднесла палец к самому Зеркалу, единственная алая капля коснулась матовой поверхности. И тут же растеклась тонкой пленкой по темному стеклу.
Лираэль взялась за Зеркало и поднесла его к правому глазу, левым по-прежнему глядя в Смерть. Кровь придала Зеркалу красноватый оттенок, но он стремительно мерк по мере того, как фокусировался взгляд девушки и прояснялась темная глубина. Лираэль снова прозревала сквозь Зеркало какое-то иное место, однако при этом различала и сверкающие воды Девятого Предела. Обе картины слились. Теперь девушка видела кружащиеся огни и солнце, что катилось вспять по реке Смерти, а сама она все стремительнее и стремительнее падала куда-то в невообразимо далекое прошлое.
Теперь Лираэль обратилась мыслями к тому, что хотела увидеть, и левая рука ее непроизвольно коснулась каждого из колокольцев в бандольере по очереди.
– По праву Крови, – произнесла она, и голос ее с каждым словом набирал силу и уверенность. – По праву Наследия, по праву Хартии и по праву Семерых, ее соткавших, я хочу заглянуть сквозь завесу времени в Начало. Я хочу увидеть своими глазами, как был скован и расколот Ораннис, и узнать, что было и чему суждено случиться. Да будет так!
Еще долго после того, как отзвучали эти слова, солнца все катились и катились вспять, а Лираэль проваливалась в них все глубже, пока все солнца не слились в одно, ослепив ее своим светом. Затем свет померк: девушка смотрела в темную бездонную пустоту. В темноте обозначилась сияющая точка, и Лираэль летела к ней. Вскоре искорка превратилась в луну, а затем в громадную планету, заслонившую собою горизонт, и девушка падала сквозь ее небо, и скользила по воздуху над пустыней, раскинувшейся от края до края, и каким-то образом знала, что пустыня эта вобрала в себя весь этот мир. Выжженная, раскаленная поверхность оставалась мертва и недвижна. Здесь ничего не росло, здесь не было жизни.
Мир завращался под ней все быстрее и быстрее, и Лираэль увидела его во времена еще более давние, и на ее глазах была уничтожена Жизнь. А затем девушка снова падала сквозь солнца и видела еще одну темную бездну и еще один многострадальный мир, которому суждено было превратиться в пустыню.
Шесть раз наблюдала Лираэль гибель очередного мира. А на седьмой раз увидела свой собственный мир. Она его сразу узнала, несмотря на отсутствие вех и каких-либо приметных черт. На ее глазах Разрушитель выбрал этот мир, но на сей раз его выбрали и другие. И мир стал полем боя, на котором Разрушителю дали отпор; и всем предстояло раз и навсегда определиться с выбором, на чьей стороне сражаться и кому присягать на верность.
Это видение застыло перед взглядом Лираэль словно на много дней, и бесчисленные ужасы сменяли друг друга. И однако, вторым своим глазом девушка видела, как Псина расхаживает туда-сюда, и понимала: в Смерти прошло совсем немного времени.
Наконец девушка увидела все, что нужно, и уже не находила в себе сил смотреть дальше. Она крепко зажмурилась, со щелчком захлопнула Зеркало и медленно опустилась на колени, зажав серебряную коробочку в стиснутых ладонях. Вокруг нее плескалась теплая вода, но легче от того не становилось.
Мгновение спустя Лираэль открыла глаза. Псина лизнула ее в губы и сочувственно воззрилась на нее.
– Мы должны поспешить, – промолвила Лираэль и резко встала. – Я действительно раньше не понимала… Надо торопиться!
И она зашагала обратно к Восьмым Вратам, с новообретенной решимостью взявшись за меч и за колоколец. Девушка своими глазами увидела, на что способен Ораннис. Подобного ужаса она даже представить себе не могла. Воистину его заслуженно назвали Разрушителем. Ораннис существовал только ради того, чтобы разрушать; а Хартия, его заклятый враг, помешала ему в этом. Ораннис ненавидел все живое и не просто желал уничтожить Жизнь. Это было ему по силам.
И одна лишь Лираэль знала, как сковать Оранниса снова. Это окажется непросто, а пожалуй что, и неисполнимо. Но это был единственный шанс, и девушка твердо вознамерилась вернуться обратно в Жизнь. Она должна совершить невозможное. Ради себя, и Псины, и Сэма, Ника, майора Грина и его солдат, ради анцельстьеррцев, которые погибнут, вообще не сознавая опасности, и ради всех жителей Древнего королевства. Ради своих кузин-Клэйр. И даже ради тети Киррит.
Размышляя о них обо всех и о собственной ответственности, девушка приблизилась к Восьмым Вратам. С губ ее уже готово было слететь отпирающее заклинание. Но едва девушка начала произносить нужные слова, как прямо перед Лираэль и Псиной из тьмы Врат вытек сгусток пламени. И выпрыгнул одетый в пламя Хедж.
Некромант ударил Лираэль мечом по левой руке, да с такой силой, что девушка выронила Саранет, тот коротко звякнул – и канул в воду. Лязг зачарованной стали по джетровым пластинам эхом разнесся над рекой. Броня выдержала, но под броней на руке остался здоровенный синяк – второй раз за какие-то несколько дней.
Лираэль едва успела отбить второй режущий удар, что был направлен ей в голову. Она отскочила в сторону и ненароком загородила дорогу Псине, помешав ей прыгнуть вперед. Левое предплечье девушки пронзила резкая боль, отозвавшись в плече и шее. Тем не менее Лираэль потянулась к колокольцу – хоть к какому-нибудь.
Но Хедж оказался проворнее. Он уже держал колоколец наготове и теперь позвонил в него. «Саранет», – поняла Лираэль. Она призвала на помощь всю свою силу, чтобы противостоять власти колокола. Но ничего не произошло: звон его не нес с собою ни принуждения, ни испытания на крепость воли.
