Закинув назад голову, вытянув морду к луне, он опять завыл. Теперь это был даже не вой – рыдание неслось над бесплодной землей под безучастными звездами.
По спине Лэнсинга пробежали мурашки; неимоверным усилием воли он заставил себя стоять во весь рост. Сандра скорчилась на земле, закрыв голову руками. Мэри склонилась над ней. Лэнсинг почувствовал на своем плече чью-то руку и обернулся. Рядом с ним стоял Юргенс.
– Со мной все в порядке, – успокоил он робота.
– Конечно.
Волкоподобное существо стенало, хныкало, рыдало, изливая свою боль. Казалось, плач никогда не смолкнет. И вдруг вой оборвался. Остался лишь неясный изломанный контур утеса, освещаемый уплывающей на восток луной.
Позже, той же ночью, когда люди уже забрались в спальники, а недремлющий Юргенс нес свою вахту, пришел Вынюхивающий. Верный своим привычкам, он обошел лагерь кругом. Тепло спальных мешков и знакомое сопение отогнали страхи. После жуткого воя на скале Вынюхивающий был особенно желанным гостем.
На следующий день они миновали бедленды и вышли в узкую поначалу, но постепенно расширяющуюся зеленую долину. Вскоре они наткнулись на ручей. По мере продвижения вдоль его русла скалы отступали все дальше и дальше, превращаясь в дымку на горизонте, пока наконец не растаяли совсем.
Незадолго до заката им встретился другой ручей, больше первого, текущий с запада. Между двумя потоками, в месте их слияния, они обнаружили гостиницу.
Глава 21
Толкнув незапертую дверь, все четверо очутились в просторной комнате с камином в дальнем углу. Перед камином стоял большой стол, окруженный стульями. Два человека сидели в креслах, придвинутых к камину, спиной к вновь прибывшим. Из кухни, вытирая руки о клетчатый фартук, навстречу новым посетителям поспешила маленькая женщина с лицом круглым, как луна.
– О, вы уже здесь, какая неожиданность! – воскликнула она. – Вы добрались быстрее, чем я рассчитывала.
Она остановилась перед вошедшими и, прищурившись, оглядела всех.
– Надо же, – вяло удивилась трактирщица, – вас четверо! Вы потеряли в городе всего двоих. Ваши предшественники лишились четырех спутников, а были отряды, что исчезли полностью.
Негромкий звук привлек внимание Лэнсинга к другой, хуже освещенной части комнаты. Там сгорбились над столом картежники. Поглощенные игрой, они не обратили ни малейшего внимания на появление новой группы. Кто-то ударил картой о стол – этот звук и услышал Лэнсинг.
Он кивнул в сторону игроков:
– Давно они здесь?
– Пришли прошлой ночью. Направились прямо к столу и сразу за карты. С тех пор играют.
Двое сидевших у камина поднялись и подошли к путешественникам. Женщина оказалась высокой стройной блондинкой, мужчина же напомнил Лэнсингу коммивояжера, пытавшегося когда-то продать ему весьма сомнительные акции.
Женщина протянула руку Мэри:
– Меня зовут Мелисса. Я не человек, я марионетка.
Дальнейших объяснений не последовало. Мелисса по очереди пожала всем руки.
– Джоргенсон, – представился ее спутник. – Очень рад вас видеть. Признаюсь вам, мы испуганы. Мы уже несколько дней здесь и никак не можем рискнуть продолжить это бессмысленное путешествие, в которое невольно оказались вовлечены.
– Прекрасно понимаю ваши чувства, – ответил Лэнсинг. – Думаю, не будет слишком смело с моей стороны утверждать, что все мы испытываем нечто подобное.
– Вернемся к огню, – предложил Джоргенсон. – Мы тут никак не справимся с бутылкой, поможете?
– С удовольствием, – откликнулся Лэнсинг. – Спасибо за приглашение.
Женщина в фартуке – хозяйка гостиницы – ушла. Картежники по-прежнему не обращали ни на что внимания.
Когда все расселись у камина и наполнили кружки, Джоргенсон сказал:
– Полагаю, самое время познакомиться друг с другом поближе, обменяться впечатлениями и соображениями. Начнем с меня. Я путешественник во времени. Попав сюда, я решил было, что это просто промежуточный этап, но в таком случае мне полагалось бы быть уже далеко отсюда. Однако это не так. Почему, и сам не знаю. Я не вполне понимаю, что происходит, – я впервые застрял во времени.
Лэнсинг попробовал вино. Оно оказалось неплохим, и он отхлебнул еще глоток.
– Как я уже сказала, – в свою очередь, заговорила Мелисса, – я марионетка. Мне говорили, что марионетка – имитация человека. Зачем нужны подобные имитации, я не знаю. Нас немного, точнее, было немного, – поправилась она, – когда я жила дома. Мы жили, можно сказать, во Всеобъемлющем городе – месте очень удобном и обеспечивающем наши потребности. Все было прекрасно, за исключением одной неприятной детали: наша жизнь не имела цели, что иногда угнетало. Вполне возможно, все мы были марионетками. Впрочем, это лишь моя догадка – я боялась спрашивать, боялась оказаться единственной марионеткой среди людей, что было бы ужасно.
– Многие годы, – вновь заговорил Джоргенсон, – я ищу некие время и место. Когда-то, очень давно, я попал туда, а потом нечаянно переместился. С тех пор пытаюсь вернуться, но, как ни бьюсь, ничего не получается. Мне почему-то кажется, что по каким-то причинам часть времени и пространства закрыта для меня. Но почему? Вот чего я никак не могу понять.
– Попробуйте ясно представить, куда вы хотите попасть, – предложила Мэри.
– О, я отлично представляю. Двадцатые годы двадцатого века – так называемые Ревущие двадцатые. Хотя, пока я жил там, бурными они мне не казались. Для меня, наоборот, это был нескончаемый летний день, мирный и спокойный. Мир еще не научился циничной изощренности, что появилась спустя несколько десятилетий. Думаю, мне удалось довольно точно определить время и место. Итак, время – тысяча девятьсот двадцать шестой год, август. Место – сонный приморский городок на восточном побережье, может быть Массачусетс, или скорее Делавэр, или Мэриленд.
– Мне эти названия ничего не говорят, – пожаловалась Мелисса. – Вы называете Северную Америку, но я не знаю никакой Северной Америки. Мне известен лишь город, в котором я жила. Прекрасное место. Маленькие шустрые механические слуги поддерживали в нем чистоту и порядок. Они исполняли малейшие наши желания. А названия – их просто не было. И наш город был безымянным. Мы никогда никуда не хотели попасть, так что в названиях просто не было необходимости. Да и неизвестно, существовали ли какие-то другие места, помимо города.
– Нас было шестеро, – прервал ее Джоргенсон, – шестеро угодивших сюда.
– И нас тоже, – кивнула Мэри. – Может быть, такие группы всегда состоят из шести человек?
– Понятия не имею, – ответил Джоргенсон. – Мне известно о существовании только нашей и вашей групп.
– С нами был один идиот, – стала вспоминать Мелисса. – Не то чтобы умственно отсталый, но чудной какой-то. Он все развлекал нашу компанию дурачествами и каламбурами. А еще был шулер с Миссисипи. Кстати, мне неудобно было спросить, что такое Миссисипи?
