Упоминания о миллионе рублей нет и в помине
Вопрос о присвоенных высокими должностными чинами деньгах весьма странен. Ни Берия, ни Абакумов на месте ареста не находились, а присутствовали там местные руководители, добросовестно описавшие все изъятое в сохранившемся и поныне протоколе личного обыска задержанного Таврина Петра Ивановича от 5 сентября 1944 года. Ни о каком миллионе в этом документе и речи не было, зато в его пункте 43 упомянуты опечатанные полевая сумка и планшет, в которых, «по словам задержанного», находились деньги в сумме 500 000 рублей. Самое любопытное здесь заключается в том, что протокол составили начальники Кармановского РО НКВД старший лейтенант милиции Павел Евстафьевич Ветров и Кармановского РО НКГБ старший лейтенант госбезопасности Клавдий Федорович Федосеев. Их подписи подтвердил секретарь райкома ВКП (б) Родин. Поскольку этих людей в причастности к краже денег никто не обвиняет, выдвинутое бывшим чекистом обвинение наркома НКВД СССР и начальника ГУКР «СМЕРШ» НКО в хищении можно обратить лишь против него самого и остальных лиц, подписавших протокол. По данной причине упрек в адрес Берии и Абакумова иначе как клеветническим счесть невозможно.
Все перечисленное заставляет с большой осторожностью отнестись к использованию информации Федосеева в качестве исторического источника. Однако следовало исключить возможность того, что Телицын, поместивший упомянутое интервью в своей книге, что-то переиначил или добавил от себя. Тем более, что в его работе, по скверной традиции последних лет, ссылка на источник отсутствует. Проверять следовало все ради выяснения истины и снятия с ветерана подозрений в необъективности.
Сделать это оказалось несложно. В фильме «Заключенный № 35», входящем составной частью в снятый в 2001 году телекомпанией «Останкино» документальный сериал «Лубянка», К. Ф. Федосеев лично перед камерой рассказывает о событиях 5 сентября 1944 года. Увы, его рассказ оказался даже более цветистым и неправдоподобным, чем интервью в книге.
Для начала представляется разумным прочитать стенограмму интервью бывшего начальника Кармановского РО НКГБ (сведены воедино отрывки в разных частях фильма, исключены повторы слов):
«В селе Карманово, где я работал начальником районного отделения госбезопасности, ранним утром 5 сентября 1944 года меня срочно позвали к телефону. По телефону голос сообщил мне, что где-то в Подмосковье выброшен врагом десант. Возможно, какая-то террористическая группа и, кажется, с этими целями враждебными будет действовать по территории нашей. Поскольку ваш район находится недалеко от места предполагаемого выброса этого десанта, вам следует подняться всем защитным силам в ружье. Я быстренько оделся и вышел на улицу. Там уже находилось значительное количество так называемого советского партийного актива, который как раз и составлял понятие по тем нормам «истребительный отряд».
<…>
И вот во время этого разговора (с Шиловой. — И.Л.) — он получился более продолжительным — я перед ней и выложил вот эту топографическую карту. Вот покажи мне, как твоя армия, 39-я, следовала из пункта начальной дислокации до самой Прибалтики. Назови наиболее важные города, дороги, по которым проходила, и я вот это дело буду с тобой повнимательнее рассуждать, думать. А она взяла, да и уперлась: так это же особая государственная тайна, которую я выложить вам не имею права.
Тут, простите, любой, даже не особо подкованный в делах наших чекист должен был, мне кажется, сработать, понять, в чем дело! Оставалось подать команду «Руки вверх! Поднимай руки!»
<…>
Я тогда не спец был по таким кумулятивным снарядам, так. В рукав по штуке. Его пиджак ощупываю — два пистолета вытаскиваю. Два пистолета. Значит больше тут… Все ясно — с кем мы имеем дело.
<…>
Его сопровождал сам фюрер в своем «Вольфшанце» под Ригой и напутствие делал, да еще добавил: чем быстрее я окажусь в центральных органах вашей разведки, тем будет не только лучше мне, тем будет лучше и вам. Ну, тут, кажется, все ясно».
Обращает на себя внимание изменение версии. Теперь Федосеев якобы поставил перед женщиной задачу показать ему даже не маршрут следования от штаба армии до Карманова, а вообще описать весь боевой путь 39-й армии. При этом непонятно, что сделал бы Федосеев, получив любой ответ. Во-первых, германской разведке был прекрасно известен маршрут армии, и верный ответ не означал бы невиновность опрашиваемой. Во-вторых, проверить его самостоятельно, без запроса в Москву, он не смог бы. Непонятно, о чем тут можно было бы «повнимательнее рассуждать, думать». Это не говоря уже о том, что армия представляет собой крупное оперативное объединение, одновременно проходящее по многим дорогам.
Заметим, что странная версия о трех пистолетах за поясом трансформировалась, теперь уже они обнаружились в пиджаке «майора» (кстати, откуда появился гражданский пиджак?) и в количестве только двух.
Последний пассаж о лично наставлявшем диверсанта Гитлере, причем в своей ставке «Вольфшанце», чудесным образом переместившейся из Восточной Пруссии в окрестности Риги, комментариев, судя по всему, не требует. Да и в отношении остальных свидетельств Федосеева правильнее всего воспользоваться его же фразой: «Ну, тут, кажется, все ясно».
Кстати, немного позднее бывший начальник Кармановского РО НКГБ снова появился перед камерой. В канун 59-летия победы в Великой Отечественной войне, 7 мая 2004 года на канале ТВЦ была показана передача под претенциозным названием «Клавдий против Скорцени». В ней 89-летний ветеран вновь рассказывал приехавшим к нему в Кострому журналистам Антону Туманову и Александру Быкову об аресте террористов, в частности, о том, как именно ему, по его утверждению, удалось «расколоть» Шилову. Он утверждал, что та споткнулась на его вопросе о дороге, по которой вместе с Тавриным якобы ехала из Гжатска к Карманово:
«Ну, видимо, раз ее готовил сам Скорцени и другие квалифицированные разведчики, она поняла, что если мы начнем проверять все населенные пункты по маршруту, они влипли, они же там не были никогда, поэтому, говорит, это секретная информация»
[148].
Федосеев утверждал, что добраться из Гжатска в Карманово можно было только по одной дороге, а террористы этого не знали и этим расшифровали себя. На самом деле дорог было две, просто вторая была хуже по качеству, а также делала небольшую петлю и проходила через деревни Полозово и Самуйлово, так что это утверждение не может быть принято как бесспорное. Далее отставной чекист заявил, что в результате такого изощренного допроса уже через пять минут Таврин начал признаваться в работе на германскую разведку. Кстати, в этой же телепередаче Федосеев сказал, что о подготовке захваченными агентами покушения на Сталина он узнал только в 1967 году. Со всеми его предыдущими интервью и публикациями это не согласуется никак. С экрана прозвучало и еще одно вводящее в заблуждение заявление о том, что в мотоцикле было якобы обнаружено бесшумное оружие, какового у Таврина изначально не было. Зачем-то Федосеев добавил еще одну экзотическую подробность:
