— Что ж вы раньше этого не сделали?
— Ты была мне нужна. Сейчас тоже, но не так сильно. Теперь обо мне есть кому позаботиться.
— Дядя Веня не проживет без своей матушки больше двух дней.
— Поэтому я и не хочу, чтоб ты съезжала. Видела, какой я была милой последние сутки?
— А какой откровенной сейчас, — пробормотала Рита.
— Да. Я решила, что будет лучше, если мы обе перестанем притворяться. — Она встала и, опираясь на мебель, достигла холодильника. Открыв его, сняла с дверки коробку с морковным соком. — Вот ты как ко мне относишься?
— Я вас ненавижу.
Нет, не такого ответа ждала злая мачеха. Что странно! Неужели, третируя Риту годами, она надеялась вызвать в ней… Нет, не любовь, конечно… уважение?
— Я вас ненавижу, — повторила Рита, чтобы у мачехи все сомнения отпали.
— Надо же… — Татьяна Олеговна быстро взяла себя в руки и заговорила спокойным голосом. Но на стул опустилась тяжело, как рухнула. — Не думала, что в тебе столько огня. Овца овцой на первый взгляд. И на второй, и на третий…
Рита с грохотом поставила перед мачехой тарелку каши.
— Приятного вам аппетита, Татьяна Олеговна.
— Спасибо. — Она взяла ложку из выдвижного ящика стола и зачерпнула ею овсянку. Но так как она была горячей, не отправила ее в рот, а стала ждать, когда каша подстынет. — Что ж ты не отравила меня, к примеру, раз ненавидишь? Готовишь мне каждый день, могла бы что-нибудь подсыпать.
— Что вы несете? Я не убийца.
— Тогда не кидайся громкими словами! Когда ненавидишь, нормы морали перестают для тебя существовать. Есть только страх быть пойманной и наказанной за то, что совершил, чтобы избавить себя от того, кто для тебя исчадие ада. Но меня, старуху, на тот свет отправить легче легкого. Если я умру естественной на первый взгляд смертью, даже вскрытия делать не будут.
Это был очень странный разговор. Рита хотела спросить у мачехи, откуда она знает о всепоглощающей ненависти, как позвонили в дверь.
— Если это Вениамин Павлович, скажи, чтоб пришел через час, — проговорила Татьяна Олеговна, затем отправила в рот ложку. — Мы договорились на десять утра, но я пока не готова его принять.
Рита пошла открывать. Татьяна Олеговна не ошиблась. Явился дядя Веня. Но вместо того, чтобы передать ему слова мачехи, Рита впустила так называемого жениха в дом.
Сегодня он был без галстука и конфет. Но с большим пакетом из супермаркета. В нем не продукты, а личные вещи: трусишки, носочки, бритва. То есть дядя Веня даже не с одним чемоданом от мамы ушел… С пакетом!
— Марго, дорогая, ты уже в курсе? — спросил дядя Веня, опустив вещи себе под ноги.
— Если вы о том, что теперь мы будем жить под одной крышей, то да. У вас тапочки с собой?
— Да. — Он достал из пакета велюровые шлепки, переобулся.
На звук голосов из комнаты, лениво позевывая, вышел Маркиз. Окинул прищуренным взглядом дядю Веню, потом его ботинки и решил задержаться в прихожей. Рита была уверена, кот напрудит в обувь мачехиного кавалера, едва останется один.
— А где Танюша? — спросил дядя Веня, встав у зеркала, чтобы причесаться.
Но Танюша сама подала голос, позвав Риту. Очевидно, хотела отругать ее за непослушание. Но падчерица пропустила оклик мимо ушей. Она задала дяде Вене волнующий ее вопрос:
— Как отреагировала ваша мама на новость?
— Ты же ее знаешь, Марго.
— Не очень, да?
— И это мягко сказано.
— Но вы все же решились?
— Не на брак, нет. Маман бы этого не пережила. Она считает Танечку черной вдовой и на протяжении многих лет твердит о том, что жениться на такой может только самоубийца.
— Сожительство с ней не так опасно?
— По ее разумению, нет. Я же вообще не верю во всю эту чушь.
— Веня! — послышалось из кухни. — Это ты?
— Да, дорогая.
— Не мог бы ты уйти и вернуться через час, дорогой? Мы еще не подготовили тебе комнату.
— Это ничего. Я и сам могу. Кстати, я комплект белья принес. Мне, главное, подушку дать и одеяло.
Татьяна Олеговна не желала представать перед женихом растрепой. Поэтому продолжала кричать:
— Но Марго должна освободить ящики, кровать и перенести свои вещи в кабинет. Это долго. И я бы даже сказала, интимно.
— Я не понял? — Дядя Веня растерянно посмотрел на Риту. — Мне что, предоставляется твоя комната?
— Да. Татьяна Олеговна хочет, чтоб в ней жили вы.
— Нет, нет, я не согласен на такое. Выгонять человека из собственной спальни. Я займу кабинет.
— Ни в коем случае, — прокричала мачеха. — Там диван не для твоей больной спины.
— Я куплю другой. У меня есть деньги.
— Он не впишется в интерьер.
— Тогда я в гостиной буду спать.
Татьяна Олеговна вышла-таки в прихожую. Но с обмотанной шарфиком головой. Где его взяла — оставалось гадать. Возможно, до этого он обвивал ее шею, а Рита просто не заметила.
— Если бы ты был гостем, тогда да. Мы бы устроили тебя на пару ночей на диване. Но мы с тобой съезжаемся. Ты становишься членом нашей семьи. А в ней всегда чтили традиции. И в комнате, которую я лично называю салоном, мы не живем, мы используем ее для чаепитий, посиделок, ужинов и так далее.
Дядя Веня и так долго сопротивлялся воле своей избранницы, перечил целых две минуты, поэтому с последним аргументом решил согласиться:
— Да, ты права, дорогая, гостиная предназначена для всех членов семьи. Или их гостей. Я въеду в спальню, но только если Марго заверит меня в том, что она не против этого.
— Марго не против. Мы только что с ней об этом разговаривали.
У Риты не было сил устраивать революцию, и она кивнула. Как жить в комнате без окна, она пока не представляла, а вот что сделать с кушеткой, чтоб она стала удобным спальным местом, — да. Всего-то и нужно походный матрас купить.
— Тогда я буду помогать ей с переездом.
— Спасибо, не нужно. Лучше сходите в магазин, купите еды, у нас пустой холодильник.
— Хорошо. А что нужно?
— Сухофруктов в первую очередь. Еще нужен хлеб, ржаной и белый, куриная грудка, овощи…
— Сейчас я составлю список, — перебила ее Татьяна Олеговна.
— Отлично. Маман тоже так делает, потому что я вечно что-то забываю купить…
— Забыть — полбеды. Беда, когда плюс к этому куплено не то, что нужно. Взять, к примеру, курицу. Я настаиваю на том, что нужно брать тушку, привезенную с определенной птицефабрики. Я запишу, какой. А рыба! Почему-то многие считают, что нет особой разницы между пикшей и минтаем. Так вот есть…
