Пустив воду в джакузи, она разделась. За последние дни Мария похудела кило на пять. Живот втянулся, бока стали меньше. Но это не радовало. Ничего не радовало.
— Сделать тебе кофе? — крикнула тетка через дверь.
— Будь добра.
— А кушать хочешь?
— Хочу. Но у меня пустой холодильник.
— Я найду, что тебе приготовить. Мойся давай. Не буду мешать.
Маша забралась в джакузи, легла, подсунув под шею специальную подушку. Но тут же встала. Переключила кран, и пять минут простояла под контрастным душем. Потом вымыла голову и два раза натерлась мочалкой. Вроде протрезвела.
Когда Мария зашла в кухню, тетка колдовала у плиты.
— Макаронник делаю, — сообщила она. — У тебя и правда пустой холодильник. Нашла два яйца, остатки сливок. А в ящике упаковку спагетти.
— Где мое пиво?
— В канализации.
— Ты его вылила?
— Ага. Так что кофе пей. — Тетка поставила перед Машей чашку. — Я тебе спиться не позволю.
— Я самой себе этого не позволю.
— Поздно. Ты уже.
— Давай только не будем утрировать, — взвилась Маша. — Да, перебрала вчера. И позавчера, не буду скрывать. Но я так устала быть хорошей девочкой! Кому это надо?
— Тебе.
— Мне? — Маша фыркнула. — Я как не любила себя, так и не люблю. Я тебе больше скажу, меня от себя тошнит. Но вчера, позавчера, а особенно сегодня я хотя бы понимала, что вызывает во мне рвотный рефлекс. Он оправдан. Я пьянь и шлюха. А это беееее… — Мария сунула два пальца в рот, желая вызвать реальную рвоту, но получила от тетки по лицу.
Била она не рукой, а полотенцем, но удар получился хлестким, болезненным.
— Я все равно напьюсь, когда ты уйдешь! — схватившись за щеку, выпалила Маша. — А потом пойду в клуб и сниму себе парня. — Она вела себя так, как не вела в четырнадцать. Переходный возраст наступил с большим опозданием.
— Это вряд ли.
— И ты мне не помешаешь!
— Поспорим?
— На что?
— Давай на твою свободу?
— Посадишь меня? — Маша расхохоталась. — За что?
— За убийство Макара Васильевича Лаврова! — рявкнула тетка. — Ты звонила ему два раза, и это было прямо перед убийством. У тебя его сумка. Что вылупилась так? Пока ты мылась, я заглянула в нее и увидела бирку. Но это все ерунда. Главное, убили Макара Васильевича именным ножом твоего отца.
— Что?
— То!
— Ты это выдумала? — Маша знала, о каком ноже речь. Нож отцу подарили коллеги по работе на юбилей. Знали, как он любит тихую охоту, вот и угодили. Скинулись на шикарный складной нож и сделали на рукоятке гравировку. Маша оставила его себе на память о папе, но не доставала несколько лет.
— Если бы ситуация не была столь серьезной, я не примчалась бы сюда прямо из аэропорта. Ты же телефон отключила, и до тебя не дозвониться. Я уж не знала, что думать…
— Я просто хотела забыться и боялась, что кто-то мне помешает.
— Ты правда ночевала у парня?
Маша кивнула.
— Давно познакомились?
— Вчера.
— Кто он?
— Таксист.
— Ты мужчин других профессий не рассматриваешь вообще? И как его зовут?
— Я не помню, — честно призналась Мария.
— Он не обидел тебя? Не ограбил? Ты кошелек проверила?
— Не обидел, не ограбил. Даже уступил мне свою кровать.
— Давай об этом потом. Нужно другое обсудить. Но тоже не сейчас. На ближайшие полчаса я ставлю перед тобой задачу: выпить кофе, поесть, отштукатурить физиономию, чтоб она более-менее прилично выглядела и одеться.
— Мы куда-то поедем?
— В следственный отдел. К Алексеичу.
— Я уже слышала это отчество.
— Фамилию, — поправила тетка. — А теперь хавай, я же пойду в душ. В моих ушах еще остался океанский песок.
Глава 7
Прошлое…
Борис Градов ворвался в приемную Пахомова, не дав его секретарю себя удержать.
— Что это значит? — выкрикнул он, швырнув на стол директора листок с печатью.
— Приказ о твоем переводе, — спокойно ответил Геннадий Андреевич и махнул Василию, застывшему в дверях, чтоб ушел.
— Я никуда не поеду, пока строительство дома не будет окончено!
— Это не тебе решать.
— Но и не вам. Вы не пуп земли. И не царь, чтоб ссылать меня.
— Боря, ты сам-то понимаешь, чего несешь? Тебе поручено ответственное задание, контроль за строительством крупнейшего в регионе дворца комсомольских съездов, проект которого, между прочим, был разработан при твоем участии. Так что это не ссылка, а почетная миссия. Да и отправляют тебя не в Сибирь, а в соседнюю область.
— Я знаю, почему вы это делаете! Хотите убрать меня с глаз долой, чтоб я не смог помешать вам вгрызться в землю под МОИМ домом.
— Во-первых, дом не твой. Ты не пуп земли, не царь. Ты советский гражданин… — Борис попытался возразить, но Пахомов на него цыкнул. — Во-вторых, инициатива перевести тебя исходила не от меня. Я всего лишь директор завода и подчиняюсь приказам свыше. Мне велели тебя отпустить, я это сделал. В-третьих, я давно забыл о том, что лежит под землей, на которой мы строим дом. — Геннадий Андреевич, до этого чеканящий слова, чуть смягчился. — Боря, ты же меня знаешь. Я могу чем-то увлечься ненадолго. Мысли о кладе некоторое время будоражили мой ум, но не затуманили его. Дом, который ты называешь своим, и мой тоже. В первую очередь мой, уж извини. Потому что, если бы не я, он бы и в проекте не появился. Я не рискну им ради призрачной надежды озолотиться.
И Градов поплыл.
— Геннадий Андреевич, миленький, простите. Я просто так расстроился, когда получил приказ. Вот и полезли в голову мысли всякие.
— Я не обижаюсь, Боря. Но прошу, держи себя в руках. Если о нашей тайне кто-то узнает…
— Нет, нет, не беспокойтесь, я никому. Даже жене. Хотя от нее у меня нет секретов. — Архитектор плюхнулся на стул и преданно заглянул Пахомову в глаза. — Геннадий Андреевич, а нельзя что-то сделать? Вы же авторитетный человек. К вам прислушиваются даже в Кремле. Не могли бы вы посодействовать тому, чтоб меня не переводили?
— Увы, нет. На нашей стройке твое присутствие уже не обязательно, а на той в тебе нуждаются. Но в моих силах сделать так, чтоб твоя командировка не затянулась. Верну тебя максимум через месяц.
— Это долго.
— Понимаю. Но раньше вряд ли получится.
Они еще немного поговорили, и Борис покинул кабинет. Посидев пару минут с задумчивым видом, Пахомов набрал номер телефона Лившица.
