Мачеха вплотную подошла к стене. На том месте, где она отодвигалась, увидела пыльный отпечаток ноги. Это Рита оставила его, выйдя из лифта.
— Нашла, да? — услышала она вопрос мачехи.
— Не поняла вас.
— Не придуривайся! Ты знаешь, о чем я.
— Без понятия, честно.
— Тогда ладно… А то я хотела тебе ключик дать.
— Какой?
— Золотой. От каморки папы Карло.
Слова были понятными. Но и не понятными. При чем тут папа Карло и Золотой ключик? Они же не в сказке? Но Рита неожиданно сообразила, о чем речь. Лифт опускается в подвал, а точнее, в ювелирную мастерскую Абрама Лившица, бывшую до этого «золотым» магазином, а еще раньше кладовкой. И у мачехи имелся от нее ключ!
— Откуда он у вас? — спросила Рита.
— Нашла среди вещей твоего прадеда. Странно, что я, а не твой отец. Он же так много сделал, чтобы отвоевать «башню». Я думала, это неспроста, и он владеет каким-то секретом. Но нет. Внук ТОГО САМОГО Пахомова всего лишь хотел отстоять честь семьи. Поэтому многое из того, что осталось от деда, утащил в музей завода, который организовал. Мы вместе вещи разбирали, и я увидела ключи. Много разных. Но мое внимание привлек этот, золотой… — Мачеха достала из кармана халата ключ. Естественно, он был изготовлен не из драгоценного металла, а из меди. Но форму имел интересную. — Зачем взяла, не знаю. Просто понравился.
— Я всегда знала, что вы вышли за отца не по любви, а по расчету. Но думала, вам квартира и зарплата его нужны, а вы еще и на какие-то секреты рассчитывали.
— Нет, что ты! Мне бы хватило одной зарплаты. Или квартиры. В пятьдесят лет, имея двух дочек, удачно выйти замуж практически невозможно. Поэтому я долго не верила своему счастью. Но когда стала супругой Пахомова, то поняла, что сорвала большой куш, но не джекпот. Никакого бонуса от того, что мой муж прямой наследник чуть ли не самого знаменитого человека в городе, я не получила. Квартиру, в конце концов, мог выкупить любой крупный мафиози того времени.
— Я не совсем понимаю, к чему вы ведете…
— Не особо верю прессе, но думаю, хотя бы малая толика правды есть в статьях наших журналистов. Могущественный Пахомов должен был оставить какое-то наследство своим потомкам.
— И когда вы поняли, что его не существует, стали изводить моего отца, пока не загнали его в могилу?
— Я мечтала дожить с ним до глубокой старости и умереть в один день. Хотя бы потому, что нас похоронили бы за счет завода и моим неблагодарным дочкам не пришлось бы тратиться. И только в страшном сне могла представить, что и этот супруг умрет. Да еще оставит на мое попечение дочку.
— Да, намучились вы со мной, — усмехнулась Рита.
— Намучилась, — с вызовом проговорила Татьяна Олеговна. — Потому что ты раздражала меня даже сильнее, чем твой отец. Особенно тем, что готова была меня полюбить, несмотря на мой ужасный характер. Родные дети — нет. А ты — да.
Рите не хотелось углубляться в эту тему, поэтому она прервала мачеху:
— Вы не рассказали историю золотого ключика до конца.
— Да, понесло меня… — Татьяна Олеговна, устав стоять, прошла к пуфику. Когда-то давно, во времена не кабинета, а мастерской, она садилась на него перед мольбертом. Что-то рисовала. То есть писала, она настаивала именно на этом слове. Мольберт давно сгинул на помойке, а пуфик остался. Хотя и от него давно пора было избавиться. — Я обнаружила лифт случайно, когда переоборудовала это помещение. Герб мне не нравился категорически, и я хотела от него избавиться. Вот тогда-то и привела механизм в действие. Это было поздним вечером. Я спустилась вниз, посмотрела, куда попала, и оказалось, что в мастерскую Лившица. Кстати, когда-то это помещение было кладовкой, в ней некоторое время заправлял его отец. Он провел в лагерях одиннадцать лет, но вернулся и устроился в «шпильку» дворником. Так что это настоящая каморка папы Карло, ведь отца Абрама звали почти так же, как героя известной сказки.
— Постойте! Вы спустились в ювелирную мастерскую? И ничего не взяли?
— За кого ты меня принимаешь?
— Побоялись?
— Даже если бы я захотела что-то украсть (но я не хотела!), все было убрано в сейфы.
— А Лившиц знал о лифте?
— Думаю, нет. Даже уверена. Твой отец тоже. Одна я.
— Почему вы не сообщили мужу о своей находке?
— А зачем? Толку от лифта все равно не было. Я даже не знаю, для чего он понадобился Геннадию Андреевичу Пахомову. Ладно бы сбежал от агентов НКВД, когда его арестовывать пришли, так нет… — Она замерла, прислушалась. Рите тоже показалось, что из прихожей доносится какой-то звук, но это, по всей видимости, довольный охотой Маркиз шумел. — Я берегла свою маленькую, бесполезную тайну. И этот шкаф заказала, чтоб иметь доступ к потайному ходу. Ты ведь помнишь, что раньше тут другой стоял, обычный, монолитный.
— Вы пользовались золотым ключиком?
— Да, пару раз. Первый, когда решила проверить свою догадку, а второй… — И замолчала резко.
— А второй?
— Веня пришел, по-моему.
Рита вышла в прихожую. Но там находился только кот. Он с упоением грыз тапку дяди Вени.
Вернувшись, Рита спросила:
— С чего вы вдруг стали так откровенны со мной?
— Хочу найти в тебе союзника.
— Вот это новость. И против кого будем воевать?
— Против мужиков, которые хотят нами воспользоваться.
Рита опешила. Она-то думала, что только у нее мания преследования развивается, а оказалось, и у мачехи.
— О каких мужиках речь?
— Не строй из себя идиотку, — раздраженно проговорила Татьяна Олеговна. — Неужто поверила в то, что принц тебя искренне полюбил и захотел спасти из башни?!
— Да, Коля был искренен со мной.
— Особенно когда называл тебя своей первой настоящей любовью? Той, ради которой не страшно сразиться с драконом? Как можно было купиться на такое? Ты, Марго, была ему нужна. Как и я Вене. Думаешь, почему я так настаивала на том, чтоб ты в кабинет переехала? Потому что не могла ему позволить занять это помещение.
— Ничего не понимаю, — беспомощно выдохнула Рита. — То есть вы не верите в его искренность? Тогда зачем разрешили въехать?
— Когда-то он был в меня влюблен, да. Но не ушел ко мне от мамы. К здоровой и относительно молодой. Но вдруг у него выросли яйца! О чем это говорит? Появился еще какой-то интерес. Причем сразу после того, как погиб твой принц, он же правнук архитектора Градова. Совпадение? Возможно. Поэтому я и дала согласие на гражданский брак. На тот случай, если я себе что-то надумала. Есть у меня черта — видеть в людях самое плохое, и этого же от них ждать.
— Так, постойте… — Рита пыталась переварить полученную информацию и сделать выводы. — По вашему мнению, Николай начал ухаживать за мной, потому что я правнучка Пахомова?
