– Так о каких неприятностях вы говорили, Аркадий Борисович? – осведомился начальник.
– Вот видите – вспомнили! – расплылся в улыбке. – А неприятности… Стоит ли говорить о таких мелочах, как нарушения Уголовно-процессуального кодекса? О таких мелочах, как арест гражданина с нарушениями обязательной процедуры?
– Вы о ком?
– Да о реставраторе, которого вы арестовали по подозрению в убийстве профессора Цапеля.
– Постойте, но арест был произведен по всем правилам! У нас имеются свидетельские показания и вещественные доказательства…
– Насчет свидетельских показаний я бы не обольщался. Этот свидетель – вы имеете в виду институтского охранника? – так вот он состоит на учете в психоневрологическом диспансере. – Адвокат положил на стол справку. – И насчет вещественных доказательств все тоже вилами по воде писано. А вот зато у меня есть запись с камеры наблюдения, установленной на уличной стоянке напротив входа в институт археологии, и на этой записи хорошо видно, как незадолго до времени убийства профессора Цапеля в институт вошел некий весьма подозрительный господин. Острое лицо, острые глаза, острые плечи… а ведь ваш свидетель этого подозрительного гражданина не упомянул?
– Не упомянул, – тяжело вздохнул начальник.
– Я же и говорю – грош цена такому свидетелю!
– Грош или не грош – не нам с вами решать, – авторитетным тоном проговорил начальник. – Это будет решать суд.
Начальник отделения дослужился уже до полковника, а значит, был человеком опытным и решительным. Адвокат адвокатом, а колеса правосудия вертятся уверенно, и самое главное – вертятся они в одну сторону. Всякая попытка повернуть их вспять может привести к серьезным поломкам.
Значит, если уж реставратор арестован и дело против него набирает обороты – нужно всячески противиться попыткам это дело развалить…
Адвокат тем временем поправил очки, расстегнул свой толстый портфель и пошуршал в нем бумагами. Затем снова взглянул на начальника поверх своих круглых очков.
Начальник отделения с каждой минутой чувствовал себя все более неуверенно.
С одной стороны, он привык относиться к адвокатам как к людям поверхностным и несерьезным, которых всегда можно поставить на место простым окриком.
С другой стороны, его сегодняшний гость вхож в весьма высокие кабинеты и наверняка является человеком влиятельным. А до пенсии действительно осталось всего полтора года, и не хотелось бы под занавес схлопотать неприятности на свою голову…
Одно непонятно – как этот невзрачный реставратор умудрился нанять такого известного и наверняка очень дорогого адвоката? Вот в чем кроется настоящая загадка.
Может быть, реставратор не так прост, как кажется с первого взгляда, и имеет выход на больших людей?
Тогда нужно обращаться с ним более осторожно… и в любом случае внимательно выслушать адвоката…
Загадка, которая мучила начальника отделения, решалась очень просто. У знаменитого адвоката, как у многих богатых и влиятельных людей, имелось хобби. Он не увлекался верховой ездой, не играл в теннис, не ходил в море под парусом.
Адвокат собирал антикварную мебель, причем не какую-нибудь, не все, что подвернется под руку, а исключительно русскую мебель эпохи классицизма. А такая мебель пережила как минимум две революции и три войны и находится, как правило, в очень плохом состоянии. Так что для приведения ее в достойный вид необходим первоклассный реставратор. И как раз таким реставратором, работавшим над коллекцией адвоката, являлся Владимир Михайлович.
Как только Владимиру Михайловичу разрешили сделать один звонок, он позвонил своему клиенту.
Коротко рассказав, в какую он угодил неприятность, реставратор попросил помощи.
Адвокат, со своей стороны, решил извлечь из ситуации максимум пользы.
– Володя, дорогой, – проговорил он своим мурлыкающим голосом, – ты ведь знаешь, что мои услуги стоят очень дорого?
– Знаю, – вздохнул Владимир Михайлович. – Так что, поискать другого адвоката? Из более скромной ценовой категории?
– Нет, не надо. Я знаю, что таких денег у тебя нет, но предлагаю расплатиться по бартеру. Я все сделаю, вытащу тебя на свободу, сниму с тебя все обвинения, а ты за это отреставрируешь для меня то бюро красного дерева. То самое, что я тебе показывал в мае.
– С инкрустацией?
– Именно!
– Что делать, отреставрирую.
– Вот и прекрасно, вот и договорились.
В результате этого телефонного разговора знаменитый адвокат оказался в отделении полиции, а начальник отделения – в затруднительном положении.
Адвокат снова зашуршал бумагами, заставляя начальника отделения понервничать.
– Так, – протянул он, вытащив из портфеля один листок. – Что здесь у нас? Встречный иск о многочисленных процедурных нарушениях в процессе ареста. Не знаю, это еще рано, да и вообще такие иски редко дают результат…
– Это точно, – кивнул полковник.
Он не сомневался, что на этом содержимое портфеля не исчерпалось. И был прав.
– А вот это что? Письмо на имя заместителя начальника управления о злоупотреблениях, допущенных другим заместителем…
Полковник похолодел.
Дело было давнее, когда сам полковник был майором, а теперешний начальник главка был еще замом начальника и под него копали коллеги. Тогда-то один из них уговорил майора подписать письмо большому начальству с перечислением прегрешений конкурента. За это он обещал ему поддержку и повышение.
В итоге как раз автор письма попал в немилость к высшему руководству и вышел в отставку, а зам, против которого было направлено письмо, стал начальником.
Полковник считал, что то письмо было своевременно уничтожено, и вдруг… вдруг оно всплывает в руках ловкого адвоката!
– Покажите! – попросил полковник.
– Пожалуйста! – Адвокат со своей прежней доброжелательной улыбкой протянул ему письмо.
Полковник схватил листок и порвал его пополам, еще пополам и еще…
– Полегчало? – заботливо осведомился адвокат. – Говорят, очень помогает от стресса! Если хотите, дам вам еще одну копию. У меня таких много.
Ну да, такой хитрец наверняка подстраховался и не дал бы в руки полковнику оригинал письма…
– Чего вы хотите? – проговорил начальник, положив на стол тяжелые руки.
– Я же сказал вам, чего. Я хочу того же, что и вы, – правосудия. Свидетельские показания против моего подзащитного ненадежны, запись камеры наблюдения также говорит в его пользу… так что я не вижу причин для ареста, а задерживать его дольше без предъявления обвинений вы не имеете права.
– Ладно, – вздохнул полковник. – Ваша взяла, то есть я хотел сказать, правосудие восторжествовало.
