– Готов!
– Хорошо. Не я выбрал тебя – тебя выбрали наши предки, друиды давних времен. Мне указали на тебя звезды. Ты пришел, чтобы совершить священный ритуал. Нам осталось ждать совсем недолго, скоро первые лучи солнца позолотят древние камни святилища. Готов ли ты к тому, что тебя ожидает? Готов ли ты пройти сквозь пламя, чтобы закалить в нем свое тело и свою душу?
– Готов, святой отец!
– Тогда приготовь свой верный лук и прими от меня священные стрелы!
Робин Гуд взял длинный тисовый лук, а старый друид протянул ему три стрелы, которые он достал из тайника под одним из камней.
– Это не простые стрелы! – проговорил старец. – Наконечники их выковал сотни лет назад великий друид, чьими устами говорили наши древние боги. На этих наконечниках выбиты священные письмена, на них начертано имя величайшего из древних богов!
Робин опустился на одно колено и с почтением принял из рук старца священные стрелы.
– Приготовься! Миг посвящения близок!
Старец повернулся к спутникам Робин Гуда и приказал им:
– Приготовьте топливо для священного костра, который зажжет рассветное солнце!
Слуги принесли сухой хворост, тонкие ветки и щепки, сухую бересту и мох, и сложили перед каменными вратами.
Вслед за старцем Робин Гуд вошел в круг, образованный стоячими камнями, встал в самом его центре, поднял лук и положил на его тетиву одну из священных стрел.
– Помни, ты должен успеть выпустить все три стрелы! – напутствовал его старец.
– Я помню! – ответил лучник.
Вокруг наступила тревожная, звенящая тишина. Ни одна птица не пела, ни одна травинка не шелестела под дыханием ветра. Казалось, вся природа, весь мир замерли в тревожном, томительном и радостном ожидании.
И вдруг в просвете, образованном двумя священными камнями, появился первый луч восходящего солнца.
В ту же секунду Робин Гуд выпустил стрелу навстречу этому лучу, и тут же, пока стрела со свистом рассекала воздух, положил на тетиву вторую стрелу, выпустил ее вслед первой и следом – третью…
Казалось, стрелы Робин Гуда скрестились со стрелами солнечных лучей – и высекли золотые искры, которые упали на топливо, сложенное слугами Робин Гуда у подножия каменных исполинов.
Прошла всего какая-то доля секунды, и в каменном просвете возник золотой диск солнца, и тут же ликующее птичье пение обрушилось на поляну.
Солнечный свет, пролившийся в каменное окно, залил стройную фигуру лучника. Робин Гуд превратился в сияющую золотую статую, окруженную древними каменными исполинами.
Этот волшебный миг длился недолго.
Солнце поднялось выше, и теперь оно озаряло не только Робин Гуда, но и его спутников, и седовласого жреца, и каменные изваяния, и всю священную поляну.
И в то же время от искр, выбитых стрелами и солнечными лучами, занялся сухой мох, за ним – береста, тонкие ветки и хворост, и вот уже перед каменными вратами пылал костер.
Робин Гуд подошел к этому костру, замер на мгновение и затем очертя голову прыгнул в пламя, как прыгают в ледяную воду.
Он пролетел сквозь пламя, прошел сквозь каменные врата – и вышел по другую сторону древнего каменного круга.
Вышел другим человеком.
Пламя не опалило его – но покрыло его лицо бронзовым загаром, как солнце далеких краев, и в то же время сделало его старше и значительнее, словно печать мудрости и величия коснулось его, как король касается своим мечом плеча молодого воина, посвящая его в рыцарское достоинство.
Робин Гуд стоял неподвижно, прикрыв глаза, словно привыкая к своей новой сущности, к своему новому знанию.
Старый друид выждал некоторое время, затем прошел сквозь строй каменных исполинов, прошел дальше, прямо навстречу солнцу. В сотне ярдов от капища рос огромный древний дуб. Остановившись перед этим дубом, старец что-то прошептал, словно о чем-то просил дуб или задавал ему какой-то вопрос.
И могучее дерево ответило ему: вся его листва разом зашелестела, затрепетала.
Жрец опустился на одно колено, как рыцарь перед властелином, и поднял из травы три стрелы. Те самые три стрелы, которые Робин Гуд выпустил навстречу солнцу.
Старец вернулся в каменный круг, где его в молчании дожидался преобразившийся лучник.
– Вот те три стрелы, которые ты выпустил в солнце на рассвете священного дня летнего солнцестояния! – торжественно проговорил друид, показывая лучнику его стрелы. – Но теперь они совсем не те, какими были до совершения ритуала. Они скрестились с первыми лучами утреннего солнца в священный день – и солнечный свет закалил их, придал им необыкновенные свойства так же, как он преобразил тебя самого, изменил твое тело и твою душу.
Робин Гуд взглянул на наконечники стрел – и увидел, что цвет их изменился, они окрасились в темно-золотой цвет, цвет солнечных лучей.
Старец продолжил:
– Как велит древний ритуал, сами стрелы нужно сломать, но их наконечники, которые приобрели чудодейственные свойства, нужно хранить, хранить вечно. Пока ты будешь беречь эти наконечники, лук твой не будет знать промаха, тебе будет дарована победа над всеми твоими врагами, и предательство друзей обойдет тебя стороной. Помни это.
– Я никогда этого не забуду, святой отец!
Июньское солнце поднялось над вершинами деревьев и залило священную поляну потоками золотого света.
– Вот это да! – сказала Лариса, отложив листы. – Как говорится, во сне такое не приснится! Если бы своими глазами не видела эти стрелы и все, что творится вокруг них, – подумала бы, что это – бред сумасшедшего или фрагмент из фантастического романа! Но выходит, что я не случайно нашла эти наконечники, тетя специально так все подстроила, чтобы они попали ко мне в руки… и я должна их кому-то передать. Вот только знать бы, кому!
– Я думаю, что новый хранитель сам вас найдет, – проговорил Владимир Михайлович.
– Да, но вот только у меня всего два наконечника из трех. Третий – у этой подозрительной компании из фирмы «Омела». Выходит, моя миссия еще не выполнена, мне нужно любым путем вернуть недостающий наконечник. Только вот как…
Лариса посмотрела на реставратора, как будто ждала от него ответа.
И ответ последовал:
– Во-первых, можете рассчитывать на мою помощь. И думаю, на Лешину помощь тоже…
– Чью? – переспросила Лариса, и тут же смущенно замолчала, поняв, что реставратор говорит о Лапте.
– Во-вторых, – продолжил Владимир Михайлович, – мы не знаем, где наши, с позволения сказать, конкуренты прячут подлинный наконечник… наверняка они хранят его в очень надежном месте. Вместе с двумя подделками, которые мы им подсунули.
