Нынче утром она колдовала над головой Нормы, которая пришла на еженедельную укладку, и между затяжками сигаретой излагала свою новую жизненную философию:
– Все вокруг скулят о поколении молодых эгоистов, мол, какое оно ужасное, а по мне, так это – самое то. Отныне я думаю только о себе. Всю жизнь я заботилась о ком-то другом, и что в результате? Целых двадцать лет я нянчилась с матушкой, а она меня даже не узнавала. Последние лет пять перед смертью называла меня Жанеттой.
– А кто это?
– Понятия не имею. Нет, жалко, что она померла, но зато теперь у меня куча времени на всякое другое.
Что еще радовало – дела в салоне красоты шли хорошо. Благодаря Фэрре Фосетт из телефильма «Ангелы Чарли» в моду вошли пышные прически. Если твои волосы не были подвиты, начесаны, уложены, залачены и взбиты до размеров копны, за которой мог бы спрятаться ребенок, ты, значит, отстала от моды. Нынче после визита в салон шевелюра Нормы, начесанная и залаченная, была примерно в фут вышиной.
Тотт резко изменилась после того, как посмотрела фильм «Лихорадка субботнего вечера». Она вдруг стала ходить в туфлях на четырехдюймовой платформе, носить синтетические костюмы с расклешенными брюками и каждую неделю отправлялась на дискотеку.
– Ты знаешь песню «Я переживу»? – спрашивала она Вербену. – Это прям про меня. Как говорит Мэри Тайлер Мур, «а, пожалуй, я все-таки справлюсь».
В семидесятые годы Тотт кинулась остервенело. В 1973-м в своем салоне она повесила плакат с изображением теннисистки Билли Джин Кинг. В спальне ее стояла лава-лампа, а в гостиной – кресло-мешок. А еще Тотт приобрела кольцо настроения.
– Утром просыпаюсь, – рассказывала она Норме, – и смотрю на кольцо. Если оно показывает, что настроение у меня неважное, я просто отменяю все договоренности. Тем самым сберегаю нервы, свои и клиенток.
Восьмидесятые
Мир вертится
Невыразимо крутые
Джеймс Дуэйн Вутен Младший, сын Тотт, всегда якшался с крутыми ребятами. Курить травку и пить пиво они начали в седьмом классе.
Футбол, баскетбол или школьный оркестр их не интересовали, как прочих тупиц и зануд, и, уж конечно, они не гнались за хорошими отметками.
С девчонками встречались, но так, изредка, потому что и без них ты «круче некуда», если у тебя длинные сальные патлы и майка с «Грейтфул Дэд». Но если в восемь утра ты еще не накатил пивка, ты «полный раздолбай». К одиннадцатому классу почти вся их компания бросила школу, а кого-то, как Дуэйна Младшего, оттуда вышибли.
Деньги на пиво он воровал у матери, ночью забравшись в салон красоты, а приятели его, Уизир и Бак, зарабатывали, вкалывая на автомойке. Но уж в выходные-то они гуляли. Отрывались по полной.
К тридцати одному году Дуэйн Младший был трижды женат, имел условный срок, дважды лишался прав за вождение в нетрезвом виде и дважды арестовывался за хранение наркотиков. Жил он у матери. Уизир по-прежнему мыл машины, а еще три дружка мотали срок за торговлю коксом. Лучший друг Бак перебрался в Канзас, где ночевал на улицах, а днем, с одиннадцати до двух, стоял на обочине шоссе, держа в руках картонку с надписью «Помогите бездомному ветерану». Насчет ветеранства – полное вранье, но деньги капали. Сердобольные люди давали кто доллар, а кто и больше, и к двум часам набиралась достаточная сумма, чтобы купить наркоту и пережить ночь. Ни тебе работы «на дядю», ни тебе квартплаты. Разве не круто?
Тайные мечты
Что в людях симпатично, так это их маленькие тайные мечты. Эдна Чилдресс, жена элмвудского шерифа Ральфа, мечтала о покупках в торговом центре «Молл оф Америка». Кэти Колверт, завзятая газетчица, мечтала взять интервью у какой-нибудь знаменитости.
Лютер Григз, кому уже исполнилось семнадцать, мечтал, что с ним заговорит Бобби Джо, работавшая в кафе-мороженом. Эрнст Куниц, местный уроженец и некогда первая туба Миссурийского университета, а ныне дирижер школьного оркестра, мечтал, что когда-нибудь его ансамбль отберут для участия в нью-йоркском параде в честь Дня благодарения, проводимом торговой сетью «Мэйси».
Тотт Вутен мечтала о дне, когда ее дети, Дуэйн Младший и Дарлин, уберутся из дома навсегда.
Даже у Лестера Шингла, обитавшего на «Тихих лугах», были свои мечты. Он уже распрощался с надеждой, что городская полиция восстановит справедливость. Если до сих пор никто не арестован за его убийство, значит, дело не завели. И теперь душегубы, кто бы они ни были, лакомятся, наверное, мороженым, полагая, что совершили идеальное преступление. Что ж, времени – вагон. Когда-то Лестер прочел пару детективов о Перри Мейсоне и теперь разработал план. Если закон не может поймать убийц, он сам это сделает. Надо только дождаться, когда все четыре бабы окажутся на «Тихих лугах», и тогда уж поочередно за них взяться – все разложить по полочкам, допросить с пристрастием. Наверняка кто-нибудь расколется и выдаст убийцу. Либо вспомнит какую-нибудь мелкую деталь, которая станет неопровержимой уликой и позволит выставить злодейку перед всем покойницким сообществом. Пусть преступницы избегли наказания в земной жизни, но здесь этого не случится. Уж он за этим приглядит. А пока надо передохнуть. Все эти планы шибко утомляют. Лестер решил годок-другой поспать.
– Эй, Джейк! – окликнул он соседа. – Разбуди меня, когда здесь объявится Тотт Вутен или кто-нибудь из баб Гуднайтов.
– Ладно, разбужу.
Лестер уснул, мечтая о судном дне, когда отмщение наконец-то свершится.
Сбывшаяся мечта
Иногда мечты сбываются. После многолетних попыток городской школьный оркестр победил в конкурсе и стал первым в истории штата коллективом, приглашенным участвовать в нью-йоркском параде на День благодарения. Это была огромная честь, и весь город до крайности взволновался.
Все жители были уверены, что их школьный оркестр на голову выше всех прочих ансамблей в округе. Как он исполнял «Бразилию» – с ума сойти! Кто знает, как восприняли бы эту аранжировку сами бразильцы, однако она добыла победу в штате и открыла дорогу к национальной славе.
Линда Уоррен была оркестровой мажореткой, и Норма опекала ансамбль, занимаясь сбором средств. По всему городу люди собирали деньги на новую униформу оркестрантов, наряды мажореток и замену некоторых старых инструментов. Устраивались благотворительные обеды и всевозможные распродажи – выпечки, старья, книг. По выходным старшеклассники подряжались на мойку машин. Ежедневно после уроков и каждое воскресенье оркестр репетировал шествие, маршируя по главной городской улице. Музыканты старались звучать и выглядеть как можно лучше. Не ведая, что происходит, обитатели «Тихих лугов» гадали, чем вызвано такое обилие музыки.
– Видит бог, я люблю послушать хороший оркестр, но эта «Бразилия» уже лезет из ушей, – сказал Мерл Уилер, хозяин химчистки. – Сил моих больше нет.
Октябрь
1986
