Они сели в машину. Джей завел мотор.
— Сообщим о наших планах Тодду? — спросил он.
Таня замотала головой:
— Не думаю, чтобы он стал паниковать, если я исчезну на пару часов. А вы, насколько я понимаю, очень довольны собой. Что-то задумали?
— Почему обязательно что-то задумал? Может быть, я просто радуюсь жизни.
— Я бы не сказала, что вы выглядите счастливым. Просто мне показалось, что Джей Прескотт в данную минуту, видимо, очень доволен собственной персоной. Это нечто другое, нежели счастье. Впрочем, вы никогда не казались мне по-настоящему счастливым.
— Серьезно? Уверяю вас, что это далеко не так. Я очень даже часто ощущаю себя вполне счастливым.
— Может быть. Но это не счастье, которое я имею в виду.
— Надеюсь, вы не собираетесь расписывать мне преимущества счастливой супружеской жизни?
— Конечно, нет! Мне очень хорошо известно ваше отношение к браку. Впрочем, каждый волен сам делать выбор в жизни.
— Но вы полагаете, что мне чего-то не хватает?
— Да. Но я думаю также, что вы достаточно умны, а потому со временем сами все поймете.
— Звучит очень лестно!
На самом деле Джей отнюдь не был польщен словами Тани, а, наоборот, в глубине души почувствовал растущее раздражение. Хотя разница в возрасте между ними была всего в один год, Таня всегда заставляла Джея чувствовать себя почти мальчиком. Он никогда не мог с этим смириться, тем более что другие обычно давали ему далеко за тридцать.
После того как Джей сделал покупки, они подъехали к небольшому полутемному пабу с довольно странным названием: «Ура-патриотизм». Войдя туда, Таня с любопытством посмотрела по сторонам. Интерьер был разукрашен строгим орнаментом в чисто британском стиле. На стенах висели большие картины с изображением средневековых замков, пиршеств, сражений. По углам стояли фигуры рыцарей в латах и при полном вооружении. Словом, для Тани, желавшей непременно изведать чего-то английского, это было самое подходящее место.
Джей заказал стейк и пирог с почками. Таня решила ограничиться салатом и стаканом легкого вина. Когда все это появилось на столе, она посмотрела на Джея и загадочно улыбнулась:
— Итак, почему у вас сегодня такой самодовольный вид?
— Боже мой, вы опять за свое! Честное слово, здесь нет никакого секрета! Просто утром я был в коттедже и получил с Дейвины причитающуюся мне оплату за него. Вот и все!
Он заметил странное выражение, на миг появившееся в глазах Тани, в котором было что-то сексуальное.
— Вы хотите сказать, что были у Дейвины Флетчер? — спросила она.
— Это мой единственный арендатор.
— Помнится, вы говорили, что Дейвина платит вам за коттедж, выступая в роли хозяйки дома во время званых вечеров. Разве нет?
Джей утвердительно кивнул:
— Да, это так. Но это составляет оплату всего лишь нескольких дней. Поначалу ее это так же удивило, как и вас. Но сейчас Дейвина уже вполне уяснила себе всю ситуацию.
Таня нахмурилась:
— Надеюсь, вы не будете ее обижать, Джей?
— Как понять ваши слова?
— Я имею в виду, что вы не собираетесь превращать ее в игрушку для собственного удовольствия?
— Что ж, в какой-то степени я уже играю с ней. Но ведь Дейвине это нравится!
— Откуда вам известно?
— Поверьте мне, Таня, я это знаю! Помню, мой крестный рассказывал, что был очень обеспокоен, когда Дейвина переехала в этот коттедж. Он почувствовал, что она желает отгородиться здесь от всего мира. Сам же Уилсон ждал от племянницы совершенно другого. Поначалу я никак не мог понять, почему Дэвид завещал все свое состояние только мне. Но прошло некоторое время, и меня осенило: он надеялся, что я смогу раскрыть глаза Дейвине на страшную ошибку, которую та совершает, ибо она, видимо, убеждена, будто бы в ее жизни самое главное — это агенты по недвижимости и мольберт.
— Боже, какая самонадеянность! — воскликнула Таня. — Ваш крестный, видимо, рассчитывал прожить еще лет двадцать. К тому времени Дейвина наверняка вышла бы замуж за своего агента по недвижимости, и вы бы уже никак не могли изменить ее жизнь. Но так или иначе не пытайтесь оправдать свое нынешнее поведение якобы благородным стремлением выполнить волю крестного отца.
— Хорошо. Но прошу вас, выслушайте меня до конца. Дэвид завещал мне все свое состояние. И отдельным пунктом распорядился судьбой коттеджа, где сейчас живет и работает Дейвина. Что накладывает на меня обязательство…
— Бросьте, Джей! Ваш крестный просто не думал, что вы воспримете все именно так.
— Вот и прекрасно! Он предоставил мне свободу действий в отношении своей племянницы, вольно или невольно сделав ее заложницей коттеджа. И, откровенно говоря, я не ожидал, что Дейвина уже сегодня начнет принимать мои игры. Поскольку же она пошла на это, то я допускаю, что в дальнейшем будет не прочь узнать еще кое-что и о самой себе.
— О себе или своей сексуальности?
— Черт побери! Вы с Тоддом убили большую часть своей жизни на изучение сексуальности как собственной, так и друг друга! Но я не понимаю, почему мне, решившему заняться тем же самым, непременно надо брать у вас уроки?
— Тсс! Вы так кричите, что все уже обращают на нас внимание!
— А мне до всех нет никакого дела! Пусть слушают, если им уж так это интересно!
— Все же не надо так громко, — прошептала Таня. — Опомнитесь! Вы ведь не в суде и не произносите обвинительную речь. А я, честное слово, пока еще не на скамье подсудимых.
— И все же я вам нравлюсь, не правда ли?
Джей положил широкую ладонь на изящную, миниатюрную ладошку Тани и пробежался по ней кончиками пальцев. Та повернула свою ладонь кверху и игриво пощекотала его руку. Джей почувствовал, как по всему его телу пробежала электрическая искра. Кровь мгновенно вскипела. Сердце учащенно забилось.
— Я понял, что нравлюсь, — шепотом продолжал он.
— Вы же знаете, что да! — улыбнулась Таня. — Я просто хочу, чтобы вы поняли: может быть, не только Дейвине чего-то не хватает. Видите ли, Джей, в жизни есть очень много интересного, помимо работы и секса.
— Серьезно? Честно говоря, у меня просто нет времени приспособиться ко всему этому!
— Вы просто не хотите этого делать, Джей. В том-то и дело! Расскажите мне подробнее, что случилось утром?
Некоторое время Джей колебался, ему не хотелось шокировать Таню. Кроме того, он предпочел бы, чтобы все происходящее между ним и Дейвиной оставалось для всех остальных тайной.
— Я не могу вам сказать этого, — тихо ответил он Тане, — ибо иначе все может быть испорчено.
— Это становится совсем интересным! — воскликнула Таня, отодвигая от себя тарелку с остатками салата.
