Дейвина молча кивнула, взяла свои вещи и оделась. Но, застегнув последнюю пуговицу на платье, она сначала с сожалением посмотрела на дверь, а потом на Джея. Он стоял посреди комнаты и держал за руку обнаженную Таню.
— Идите, Дейвина, — уже раздраженно сказал он. — Нам с Таней уже пора перейти в мою комнату. Не надо нас задерживать!
Дейвина не помнила, как выскочила из комнаты, потом из дома и как наконец очутилась снова в своем коттедже…
Пока Джей тащил Таню по коридору в свою спальню, ее охватил настоящий страх. Еще никогда раньше он не был с ней так груб и бесцеремонен. И это удивило Таню, несмотря на всю ее эротическую возбужденность и взволнованность.
Не говоря ни слова, Джей запер дверь, схватил Таню в охапку и бросил на кровать. После чего неожиданно заломил ей за спину руки и связал запястья попавшейся под руки веревкой. Этого ему показалось мало, и он стянул талию Тани поясом от халата, полностью лишив ее возможности двигаться. Затем, не обращая внимания на бурные протесты и громкие крики Тани, Джей поднял ее с кровати, опустив на покрывавший весь пол ковер.
— Что вы делаете, Джей? — в ужасе завизжала Таня.
— Мы же уже проходили это! Разве вы не помните?
— Но тогда нас было четверо!
— Какое это имеет значение? Или вы меня боитесь?
По правде говоря, Таня действительно слегка побаивалась Прескотта. Она получала огромное удовольствие от коллективного секса с его участием, но в данную минуту чувствовала себя перед ним совершенно беззащитной. Таня неожиданно почувствовала, сколько силы заключено в его тугих мускулах, и ей стало не по себе. Она даже хотела сказать Джею об этом, когда он начал тискать ее обнаженную грудь и крутить соски. Но тут же почувствовала, как непреодолимое желание наполняет все ее тело.
Джей же начал нежно ее щекотать. Таня не выдержала и громко рассмеялась. Ее голова откинулась назад, а глаза закрылись. И лишь когда Джей слишком сильно надавил на соски, она прошептала:
— Ой, больно!
— Сейчас пройдет! — откликнулся он, просунув левую руку между ног Тани, а правой продолжая мять ее грудь и пощипывать соски. Это привело Таню в крайнее возбуждение. Страх как бы испарился. Джей заметил это и улыбнулся:
— Видите ли, Таня, страх может быть возбуждающим и даже обольстительным.
Таня промолчала, хотя в душе согласилась с ним. Когда же Джей встал на колени, грубо раздвинул ей ноги и припал губами к половой щели, она почувствовала, как сразу же вытянулось и напряглось все ее тело. Еще мгновение — и наступил оргазм. Таня громко вскрикнула, попыталась выгнуться всем телом вперед, но тут связывающие ее путы больно врезались в кожу.
В течение получаса Джей продолжал без перерыва находиться внутри Тани. Одновременно он то нежно гладил ее тело, то грубо, почти садистски щипал. Но это еще больше возбуждало и воспламеняло Таню. Наконец он развязал ей руки и положил на кровать. Таня умоляла Джея снять также и пояс, но он отказался, а вместо этого перевернул ее на живот, раздвинул ягодицы и проник воспламененным и твердым членом в анальный проход. Таня громко закричала от боли Тогда Джей просунул руку в ее промежность и, разведя губы половой щели, сжал двумя пальцами клитор.
Таня застонала, но теперь уже не от боли, а от восхитительного наслаждения. К своему стыду, она больше всего на свете сейчас не хотела, чтобы Джей отстранился. И с большим сожалением почувствовала, как он кончил.
Несколько минут они лежали спокойно. Потом Джей глубоко вздохнул и, к удивлению Тани, явственно произнес:
— Дейвина…
Таня вздрогнула и резко оттолкнула от себя Джея:
— Развяжите меня. От этих пут уже все болит!
Джей недоуменно посмотрел на нее. Потом хлопнул себя ладонью по лбу:
— Господи, я и забыл совсем!
И принялся развязывать свою несчастную жертву.
— Вы, верно, действительно чувствовали себя не совсем комфортно, — сказал он виноватым тоном.
— Не без того! — произнесла Таня. — Но зато какой был превосходный секс!
— Я очень старался, — мрачно сказал Джей.
— Знаете ли, Джей, сегодня я впервые почувствовала, что во время нашей близости вы думали не обо мне. Мне показалось, что вы на меня разозлились и в качестве наказания заставили кончить раньше времени.
— Почему я должен был на вас злиться? — спросил Джей, недоуменно пожимая плечами.
— Вот уж не знаю! Но вид у вас был презлющий. Хотя я не думаю, что была перед вами в чем-то виновата.
— Извините, если это было именно так. Видимо, я сделал что-то не совсем обычное и этим оскорбил вас. Еще раз прошу меня простить!
— Нет, вы не сделали ничего необычного и ничем меня не оскорбили. Но я хочу, чтобы вы были до конца честны и откровенны со мной, Джей. Ведь в этот момент вы не думали обо мне. Разве не так?
— Возможно, я о вас и впрямь не думал.
— Тогда о ком же?
— Естественно — о самом себе, — усмехнулся Джей.
— Неправда! Вы думали о Дейвине.
— Какого черта я должен был о ней думать?!
— Тем не менее думали. Я видела, как вы все время следили за ней, когда она была с Патти и со мной. Вы специально пригласили Дейвину на этот вечер, дабы делать с ней то же самое, что и со мной. Вы хотите ее. Но только для того, чтобы наказать за желание, которое она в вас вызвала, ибо возможности серьезно увлечься этой женщиной вы для себя просто не допускаете. Почему?
Джей подумал несколько мгновений потом ответил тихим голосом:
— Честно говоря, я и сам не могу этого понять. Когда я взял ее с собой в Лондон, мы провели вместе чудесную ночь. Даже потрясающую! Проблема же заключается в том, что Дейвина принадлежит к категории женщин, которые ждут от партнера серьезных обязательств по отношению к себе. У меня на это просто нет времени. Поэтому я хочу избавиться от нее. Может быть, тогда мне удастся перестать думать об этой женщине.
— А почему бы и не пожить с ней некоторое время? Ведь, признайтесь, Патти вам надоела!
— Мы оба надоели друг другу. Патти воображает, будто бы я не знаю о ее шашнях с Филом. О том, что она старается переспать с ним при каждом удобном случае. Но для меня это оскорбительно. Неужели она не могла найти кого-нибудь поумнее?
— Может быть, Фил только кажется нам недалеким, а на самом деле мы с ним просто разные. Кроме того, не исключено, что Патти ждет от него обязательств, которых не смогла добиться от вас.
— Вовсе нет. Она желает стать хорошей бостонской женой и блистать там в обществе. Скажите, Таня, вы могли бы ее представить в подобном качестве? Меня лично одна мысль об этом заставляет давиться от смеха.
— Но может быть, пришло время прямо сказать ей об этом? Кстати, когда я выходила замуж за Тодда, то и не думала ни о каком бостонском обществе.
