Значит, до заката – никаких попыток освободиться. Пусть ее сила станет для врага сюрпризом. Очень неприятным сюрпризом, от которого их порвет на мелкие кусочки.
Джонни тыкал в них пистолетом. «Спасибо тебе, Вятский, ты действительно умеешь сделать плохой день ужасным». Катя выразительно посмотрела на товарища по несчастью. Во взгляде ее читалось: «Лучше бы ты вообще не появлялся в моей жизни». К несчастью, Вятский ее стараний не заметил – он был слишком занят изучением врага.
То, что они на заброшенном заводе, сомнений не вызывало. Как и то, что из людей тут никого. Воняло мочой, пивом и душными духами Бьянки. Сегодня она была в облегающих джинсах и мохнатом белом свитере, как будто собиралась сесть перед камином и выпить чашечку какао с маршмелоу. Впрочем, может, это она и планировала сделать сразу после того, как они «убьют ребятишек».
Под конвоем они спустились по лестнице. Кате вдруг подумалось, как все это странно. Вот их ведут на убой, и они об этом знают. Сейчас бы улучить момент, оттолкнуть Джонни и бежать, пока не поздно. Однако что бы этот парень с пистолетом ни говорил, она послушно выполняла. Потому что – да, ей было страшно.
Ни тень, ни регенерация, ни вся собранная в кулак храбрость не спасут от пули. И если от ножа она могла увернуться, то под направленным дулом страх облепил рубашку и сдавил горло. Слово «пистолет» прилипло к языку. Маленькая железка, способная убить.
В комнате, куда их привели, Катю затошнило. Сначала в нос ударил затхлый запах крови. Потом запах хлорки – резкий и острый. Но сколько ни лей хлорку, сколько ни три терракотовую плитку пола и грязно-белый кафель стен, ничто не сможет скрыть въевшуюся, впитавшуюся в трещины кровь. Вдоль потолка тянулись блестящие, будто только что отполированные, стальные каркасы. К ним крепились крюки для подвешивания туш. Догадаться, чем занимались в этом помещении лет пятнадцать назад, было несложно. Но от этого почему-то не хотелось кричать: «Дайте мне приз – я знаю ответ!»
Бьянка привязала ее руки к крюкам – сдавила запястья так, что пальцы сразу начали неметь. Катя несколько раз сжала руку в кулак, попыталась проверить, насколько прочны узлы. Бесполезно – она не знала, как это делать.
Джонни взялся за Вятского. Начал с того, что приставил ему пистолет к ребрам. Тот дернулся:
– Эй, полегче, умник!
Катя даже удивилась. Она думала, Вятский из тех парней, которые смело бросаются на девчонок, но стоит им столкнуться с реальной опасностью, начинают ныть и звать папочку. Но он, вопреки ожиданиям, вел себя достойно. Даже нагло.
– Ты когда-нибудь этой штукой вообще пользовался? – Он кивнул на пистолет Джонни. – Он у тебя на предохранителе стоит.
Джонни отвернул дуло в сторону и внимательно изучил оружие. Потянулся куда-то пальцем.
– Да не это, идиот! – Закатил глаза Вятский. – Это чтобы обойму открыть.
Катя смотрела, слушала и не верила. У Вятского с головой точно все в порядке? Или он до сих пор считает, что это игра?
– Вон предохранитель. – Вятский указал взглядом. Джонни что-то щелкнул, лицо расплылось в глупой самодовольной улыбке.
– Ну, теперь он точно снят. – И дуло снова ткнулось Вятскому в грудь. Тот чертыхнулся. Теперь даже Катя не выдержала.
– Отлично сработано! – пробормотала она. – Может, еще курсы стрельбы для него проведешь?
Вятский посмотрел на нее так, словно собирался присоединиться к банде психов и убить. Его тоже связали – видно было, как он морщится каждый раз, когда Джонни накидывает очередной узел. И пусть это совсем по-детски, но так ему и надо!
* * *
Мариам забыла, что собиралась сказать. Парни редко называли ее красивой. Никогда вообще-то.
Так что она сделала единственное, что пришло в голову. Она действовала почти инстинктивно, точно зная, как реагировать на комплименты: натянула капюшон и постаралась зарыться в него как можно глубже. Хорошо было бы полностью исчезнуть, но ее магия так не работала.
Гоша тем временем сложил руки на груди и терпеливо ждал продолжения.
– Ты что-то говорила о Кате, – напомнил он, когда пауза затянулась.
Мариам вытаращила глаза.
– Ох, точно. – Она зажмурилась, прогоняя навалившийся страх, – с ней что-то могло случиться. Вдруг тень убила ее или сильно ранила?
– А? – не понял Гоша. – Ты о чем?
Мариам глотнула воздух.
– Ты ведь не знаешь, – она снова зажмурилась, – извини, я просто…
И, не договорив, бросилась из кафе. Гоша выскочил следом.
– Ну уж нет, говори, раз начала! – Он схватил ее за руку и заставил развернуться.
В морозном воздухе уже чувствовалось приближение зимы. Небо высокое и голубое, без туч. Как будто кто-то поводил по нему водой, а потом разлил акварель.
Гоша был без куртки – она осталась в кафе – и чувствовал, как его пробирает мороз. Девушка – она до сих пор не назвала своего имени – вся словно сжалась. Впрочем, она так же жалась и в кафе – и вряд ли от холода.
Девушка казалась очень странной. Как и все происходящее с Катей в последнее время. Гошу нельзя было назвать деятельным – он верил, что проблемы разрешатся сами собой, особенно если в них не вмешиваться. Так что, полагаясь на слепой оптимизм и, чего уж скрывать, на нелюбовь совать нос в чужие дела, он пускал все на самотек. Катя перестала ходить с ним в кино? Ну и ладно. Не хотела объяснять, почему просыпает и опаздывает на уроки, а оценки ухудшились? Что ж, он решил, что когда она будет готова, расскажет сама.
Но от тревоги, как от плодовой мошки, было сложно отмахнуться. Катя делилась с ним всем с детского сада и вдруг вляпалась в такое, о чем не могла рассказать? Ему? Парню, с которым общается с трех месяцев?
И теперь, с появлением ее необычной, хоть и привлекательной подруги, жужжащая тревога сменилась тишиной. Как секунда молчания перед взрывом бомбы.
– Почему ты думаешь, что тень могла убить ее? – Гоша старался говорить спокойно и уверенно, будто знал, о чем вообще идет речь. Такой подход срабатывал на уроках литературы, но сейчас ему казалось, девушка видит его насквозь.
Она нервно огляделась, поджала губы и выпалила:
– Эх, да гори оно все огнем! Если Катя не появилась в школе, значит, она в опасности. В серьезной.
Гоша обреченно выдохнул. И снова все по кругу.
– Ладно, с чего ты это взяла? Сегодня много кто не пришел. Света Савченко, Лаврентьев, тот же Вятский.
– А ведь правда, – пробормотала Мариам. – Это может быть Вятский. Это наверняка он! Решил довести работу до конца… или, – добавила она, задумавшись: – Катя решила ему отомстить. Ну хоть что-то. Спасибо!
И она, не дожидаясь ответа, побежала прочь.
Гоша рванул было следом, но вспомнил о куртке и неоплаченном счете. Пришлось вернуться в кафе.
