Вытянувшись, расправив руки и ноги, как кошка свои лапки, я вскочила с кровати, накинула халат и побежала в ванную комнату умыться. Вид в зеркале меня вполне удовлетворил – молодая, здоровая и красивая женщина среднего роста, с пышными тёмными волосами средней длины. Макияж на лицо я ещё не накладывала, но в нём и не было нужды. Поскольку чистая кожа с лёгким загаром не нуждалась в корректировке. Как и аккуратная грудь, плавно переходящая в стройную талию. «Жаль, – подумала я, – что в зеркале не видно ног. Впрочем, смотреть на женские ножки – удел мужчин. А я и без того уверена в правильности их линий!»
Покрутившись таким образом перед зеркалом, я позвала Леди и вышла с ней на обязательную пробежку – эдакий утренний моцион.
Дело в том, что почти сразу по приезду в Америку мы завели собаку. Лабрадора – девочку. Которую назвали Леди. К тому же, она у нас замечательного и довольно редкого окраса – беленькая. Да и характер благородный – самая настоящая леди! Хоть и собака…
Ну а собаки, как известно, нуждаются в прогулке. Вот и разделили мы обязанности – я гуляю с Леди по утрам (и собаке очень кстати, и мне полезно), а Турал делает это вечером, после работы, то есть сейчас была именно моя очередь.
Надо сказать, что порода эта чрезвычайно умна и общительна, отличается спокойным характером и исключительной преданностью. Всё понимает! Запросто поутру может принести в постель газету или даже планшет, в зависимости от требования. С удовольствием составляет компанию во время утренней пробежки.
Лабрадоры очень ценят общение с человеком и в состоянии превратить любой вид активного отдыха в настоящий праздник.
Леди (правильнее было бы назвать «Мадмуазель», но это слишком длинно для собачьей клички) является полноценным и равноправным членом нашей семьи и мы очень к ней привязаны. Она может отправиться с нами в поход – без труда поднимется в горы или с радостью совершит путешествие на лодке.
Лабрадоры совсем не агрессивны и охотно дружат с другими собаками. Очень любят играть с детьми, да и к кошкам относятся вполне миролюбиво.
А вернувшись с пробежки, я зашла на кухню поставить чайник и приготовить завтрак. Тем самым дав возможность мужу и детям ещё немного понежиться в кровати.
– Завтрак готов! – звонким голосом сообщила я своему семейству, но не последовало никакой ответной реакции. Мои самые любимые люди всё ещё крепко спали и совершенно проигнорировали мой зов. Ведь самый сладкий сон, как известно, именно утром.
– Подъём! Подъё-ё-ём!!! – чуть громче и бодрым голосом выкрикнула я. И через минуту в ванной хлопнула дверь – как сонный мишка, первым проснулся муж и прошмыгнул в ванную комнату.
– Доброе утро, дорогой! – поздоровалась я с ним через дверь.
– Оброе ушро, – ответил он, не вынимая изо рта зубной щётки.
А я продолжала исполнять роль будильника и пошла в комнату сына:
– Пора в школу! – но на ласковое прикосновение он ответил тем, что только плотнее завернулся в одеяло и отвернулся к стенке.
– Ну же, детишки, просыпайтесь! – Я наклонилась над кроватью сына. Который в свои десять лет спал как в младенчестве. Сопел он так сладко, что каждый раз мне было жалко прерывать этот нежный детский сон. Но будить нужно было в любом случае, поэтому я легонько поцеловала его сладкие и пухлые щёчки.
– Какой же ты у меня сладкий… Сыночек, просыпайся! – При этих словах он начал ёрзать в кровати и приоткрыл один глаз. Увидев меня, он широко улыбнулся.
– Мама… – нежно произнёс он.
– Да, моя радость, моё счастье! Просыпайся, дорогой! – Разве может быть на свете что-то слаще ребёнка, только что проснувшегося и зовущего нежно свою маму?!
Я не стала надолго задерживаться у сына и подошла к следующей комнате:
– Доченька, просыпайся! Мамина и папина принцесса! – с этими словами я зашла в комнату дочери и легла рядом с ней под одеяло, в которое она так любит закутываться.
Так приятно было прижать её к себе, такую маленькую и горячую, и поцеловать разгорячённую красную щёчку.
– Ах, как вкусно! – сказала я. – Как сладко! – И сквозь сон дочка улыбнулась и сделала попытку открыть глазки.
– Мам, у нас сегодня выступление, – просыпаясь окончательно, прошептала она. – Нам нужно одеть всё голубое – и голубую кофту, и голубые брючки, и голубые туфельки. Всё-всё голубое! – продолжала повторять она то, что говорила мне до этого уже несколько раз.
– Какая ты у нас ответственная! – сказала я и погладила её по шелковистым тёмным волосам. – Я всё помню, не беспокойся. Одежда готова, и я обязательно приду на твоё выступление. А ты выступишь как супер-стар! – при этих моих словах она как-то особенно светло улыбнулась, и глазки у неё загорелись, как два чёрных уголька.
Как и многие девочки её возраста – а нам целых восемь лет! – она любит петь и танцевать.
А за окном нашего дома наступило обычное нью-йоркское утро. После завтрака я проводила детей в школу, а мужа на работу и принялась за уборку. Ведь по утрам в доме бывает страшный беспорядок!
Принявшись заправлять постели и убирать разбросанные вещи в шкаф, я думала: что же вкусненького приготовить сегодня на ужин, чтобы порадовать своих близких?..
Моим гастрономическим мыслям помешал телефонный звонок:
– Приветик, Гюнель! – в трубке слышался как всегда весёлый и звонкий голос моей подруги Илоны – молодой ещё женщины лет, скажем, за тридцать, невысокого роста, с пышными, красивыми формами, очаровательными пронзительно-синими глазами и пухлыми губами. Волосы у неё волнистые и густые – каждый раз я говорю Илоне не прятать такую красоту, но она постоянно собирает их в пучок.
Так уж вышло, что она единственный человек в Америке, которого я знаю с детства. Если не считать, конечно, Бахруза – моего родного брата.
Было время, когда мы с Илоной сидели за одной партой в школе Азербайджана. Тогда она была отличницей, много читала. Всегда была весёлая и добрая. А потом как-то так случилось, что судьба нас разлучила…
Только прожив здесь несколько лет, я смогла отметить разницу между средним постсоветским (период после распада Советской власти – перестройки и по сей день) обывателем и средним обывателем здесь, в Америке.
Среднестатистический житель государства Советского гораздо изворотливее, более приспособлен к выживанию и отличается большей находчивостью, в отличие от своего американского собрата. Именно эти качества, а не якобы лучшее образование отличают наших эмигрантов в Америке.
Конечно, все это не за счёт слишком сладкой жизни, а является следствием постоянного приспособления и защиты от непрекращающейся тирании и несправедливости. Американский обыватель гораздо более профессионален, трудоспособен, честен, доброжелателен и социален, чем средний постсоветский обыватель.
Американцы – народ прагматичный, и не постеснялись признать свое отставание в системе образования, позаимствовать много полезного из советской системы. Поэтому сейчас, мне кажется, не будет ничего зазорного в том, чтобы перенять много полезного не только из США, но и многих других стран.
