Лев Николаевич в своем блестящем историческом исследовании использовал и стихотворные переводы, сделанные Анной Ахматовой: цитируются, к примеру, хрестоматийные строки великого китайского поэта Ли Бо, где описываются последствия еще одного — на этот раз полного – разгрома хуннской конницей китайского императорского войска у горы Яньжань в 90 году до новой эры: «<… > И с этого поля сраженья никто / Домой не вернулся живым. / И воины мрачно глядят на рубеж, / Возврата на родину ждут, / А в женских покоях как раз в эту ночь / Бессонница, вздохи и грусть »
[35].
* * *
Не останавливаясь на достигнутом, Гумилёв продолу упорно работать над следующей своей книгой, посвященной древним тюркам и сопряженной с докторской диссертацией, одновременно подготавливаемой на ту же тему. Собственно, данной проблемой Лев Николаевич занимался всю свою сознательную жизнь (его кандидатская диссертация, как мы помним, посвящена истории Первого тюркского каганата). В небольшом вступлении к книге «Древние тюрки», увидевшей свет только в 1967 году, автор отмечает: книга эта была начата 5 декабря 1935 года. Почти четверть века прошло от написания первой фразы до того момента, когда объемистый труд оказался в руках читателей, перед которыми впервые столь глубоко и обстоятельно открывалась история взлета и падения народа, давно исчезнувшего с лица земли, но оставившего свое имя в наследство многим современным народам
[36].
Древние тюрки — народ-пассионарий, создавший в VI– VIII веках новой эры одно из мощнейших евразийских государств – Тюркский кагана, заполнивший геополитический вакуум, образовавшийся после исчезновения с китайских границ гуннской степной державы.
Его границы в пору наивысшего расцвета пролегали от Желтого до Азовского морей. С ним вынуждены были считаться ведущие государства того времени: Китай, Иран, Византия, Арабский халифат. Тюркский каганат, распавшийся на Восточный и Западный, просуществовал около трех веков и как государственное образование (в отличие от своих соперников) бесследно канул в Лету. Эта проблема больше всего и занимала Л. Н. Гумилёва: почему возникают и исчезают народы, какова природа этногенетических и геополитических закономерностей? Ответы на эти вопросы, как уже говорилось, Гумилёв искал и находил с помощью давно выработанной и хорошо зарекомендовавшей себя методологии.
В 1959 году в жизни и научной деятельности Л. Н. Гумилёва произошел новый поворот — хазарская проблема . Хазары — один из пассионарных этносов раннего Средневековья, обитавших на южных рубежах современной России, — оставили заметный след в ее истории (как, впрочем, и в истории других древних народов: например, северокавказских аланов, поволжских тюрок и угро-финнов). Впервые о хазарах повсеместно заговорили в начале VI века новой эры, когда они захватили Грузию, Армению и Кавказскую Албанию (древнее государство на берегах Каспия). Они сразу же сделались грозными и несговорчивыми соседями иранских Сасанидов, и те вынуждены были построить для защиты от них мощное каменное сооружение — знаменитую Дербентскую стену, один конец которой уходил далеко в море, а другой упирался в неприступную горную крепость.
Сами хазары представляли свою начальную историю и предысторию довольно смутно. Сохранился важный документ X века, написанный на древнееврейском языке (некоторые ученые-медиевисты, впрочем, склонны считать его позднейшей подделкой). Это ответ хазарского кагана Иосифа на письмо еврейского сановника, служившего в Испании при дворе кордовского халифа. Письмо хазарского кагана написано на иврите, но на каком языке говорили сами хазары? Была ли первооснова хазарского языка тюркской? Можно предположить, что да. Но уже тогда среди народа, называвшего себя хазарами, ключевую роль играли евреи, подвергшиеся жесточайшим гонениям и погромам в сасанидском Иране и вынужденные искать в целях самосохранения новое жизненное пространство. Евреи с самого начала не только привили хазарскому этносу иудаистскую идеологию и религию, но также, вне всякого сомнения, повлияли и на становление и развитие хазарского языка.
Хазары долгое время придерживались традиционных языческих верований тюрок с преобладанием шаманизма. В VIII веке начались метания и шарахания из стороны в сторону в вопросах выбора новой веры. Еще в 730/731 году хазарский князь Булан был обращен в иудейство. Однако в 737 году арабский полководец Мерван, разгромив наголову хазарское войско, принудил кагана принять мусульманство. Но и это продолжалось недолго. По данным арабских историков, во времена правления багдадского халифа Харун-ар-Рашида (786—809) иудейская религия в Хазарии почти на два века сделалась господствующей. Так продолжалось до конца X столетия: между 977 и 985 годами Хазария была оккупирована Хорезмом и принуждена вновь принять ислам. А вскоре начались постоянные и сокрушительные атаки русских дружин под водительством князя Святослава, в результате которых в 60-е годы X века Хазарский каганат был окончательно разгромлен и как государственное образование прекратил свое существование.
Вот и все в основном, что известно о хазарах. От некогда могучего Хазарского каганата почти ничего не сохранилось: ни впечатляющих материальных и культурных памятников, ни погребений хазарских каганов, ни даже могил простого люда. Не было известно также, где точно находились крупнейшие хазарские крепости и столица каганата Итиль, упомянутые в различных летописях и хрониках. Эта вопросы давно занимали ученых — историков, археологов, культурологов, лингвистов и др. Еще перед войной любимый учитель Л. Н. Гумилёва М. И. Артамонов организовал две экспедиции, призванные приоткрыть завесу над хазарскими тайнами. В конце 50-х годов XX века хазарские археологические экспедиции, организованные Государственным Эрмитажем, возобновились. Начиная с 1959 года их возглавлял Л. Н. Гумилёв. К тому времени у Льва Николаевича возникла оригинальная идея, касающаяся хазарской истории и судьбы хазарских памятников культуры и быта. Она была связана с чередованием засушливого и влажного климата на территории, где некогда располагался Хазарский каганат.
По существу Л. Н. Гумилёв открыл Хазарию, как принято говорить в таких случаях, «на кончике пера», опираясь на выводы, которые он позаимствовал у старинного друга Васи — В. Н. Абросова. Василий Никифорович нашел очень простые причины циклического изменения климата в восточно-европейской части России, что, в свою очередь, позволило понять и объяснить некоторые исторические процессы, происходившие на данной территории в эпоху русского Средневековья.
