По Гумилёву, этнос отличается от общества и от общественной формации тем, что он существует параллельно обществу, независимо от тех формаций, которые оно переживает и только коррелирует с ними, взаимодействует в тех или иных случаях. Причиной образования этноса, как мы знаем, Гумилёв считал особую флуктуацию биохимической энергии живого вещества, открытую Вернадским, и дальнейший энтропийный процесс, то есть процесс затухания толчка от воздействия окружающей среды. Каждый толчок рано или поздно должен затухнуть. Таким образом, исторический процесс представляется мне не в виде прямой линии, а в виде пучка разноцветных нитей, переплетенных между собой. Они взаимодействуют друг с другом разным способом. Иногда они бывают комплиментарны, то есть симпатизируют друг другу, иногда, наоборот, эта симпатия исключается, иногда это идет нейтрально. Каждый этнос развивается как любая система: через фазу подъема к акматической фазе, то есть фазе наибольшего энергетического накала, затем идет довольно резкий спад, который выходит плавно на прямую — инерционную фазу, и как таковой он затем постепенно затухает, сменяясь другими этносами. К социальным соотношениям, например, к формациям, это не имеет прямого отношения, а является как бы фоном, на котором развивается социальная жизнь.
Раздел о фазах этнического развития — важная и детально разработанная часть учения Л. Н. Гумилёва. Начало этногенеза он, как известно, связывает с механизмом мутации, в результате которой возникает этнический «толчок», ведущий затем к образованию новых этносов. Вследствие мутации возникает уже многократно упоминавшаяся пассионарность, образующая внутри популяции некоторое количество людей-пассионариев, обладающих повышенной тягой к действию. Пассионарии хотят изменить окружающее и способны на это (многочисленные примеры на сей счет уже приводились выше). Пассионарность — внутреннее стремление к действию, которое сильнее самого человека и с которым он не может ничего поделать. Если пассионарных людей в этносе много, система становится агрессивной и неуправляемой. Оптимум пассионарности в этносе приводит в конечном счете к процветанию, а дефицит ее — к нежизнеспособности, нежизнестойкости. При этом очень важны для любого народа связи с родным ландшафтом. Они определяют привычную среду жизни и систему хозяйства. Этнос приспособлен к своему ландшафту, ему удобно в нем. Если же он изменяет ландшафт радикально, то радикально меняется и сам. Иными словами, появляется новый этнос. Поэтому «жизнь порознь» подразумевает возможность для каждого этноса жить на привычной ему земле, работать так, как он считает нужным, на базе опыта своих предков, а не чужих. Исторический опыт показывает, что смешение народов, особенно с сильно отличающимися традициями, на пользу не идет…
Уровень пассионарности в этносе не остается неизменным. Этнос, возникнув, проходит ряд закономерных фаз развития, которые можно уподобить различным возрастам человека. Первая фаза — фаза пассионарного подъема этноса, вызванная пассионарным толчком. Важно отметить, что старые этносы, на базе которых возникает новый, соединяются как сложная система. Из подчас непохожих субэтнических групп создается спаянная пассионарной энергией целостность, которая, расширяясь, подчиняет территориально близкие народы. Так возникает этнос. Группа этносов в одном регионе создает суперэтнос (так, Византия — суперэтнос, возникший в результате толчка в I веке новой эры, состоял из греков, египтян, сирийцев, грузин, армян, славян и просуществовал до XV века). Продолжительность жизни этноса, как правило, одинакова и составляет от момента толчка до полного разрушения около 1500 лет, за исключением тех случаев, когда агрессия иноплеменников нарушает нормальный ход этногенеза.
Наибольший подъем пассионарности — акматическая фаза этногенеза — вызывает стремление людей не создавать целостности, а, напротив, «быть самими собой»: не подчиняться общим установлениям, считаться лишь с собственной природой. Обычно в истории эта фаза сопровождается таким внутренним соперничеством и резней, что ход этногенеза на время тормозится.
Постепенно вследствие резни пассионарный заряд этноса сокращается, ибо люди физически истребляют друг друга. Начинаются гражданские войны, и такую фазу мы назовем фазой надлома. Как правило, она сопровождается огромным рассеиванием энергии, кристаллизующейся в памятниках культуры и искусства. Но внешний расцвет культуры соответствует спаду пассионарности, а не ее подъему. Кончается эта фаза обычно кровопролитием; система выбрасывает из себя излишнюю пассионарностъ, и в обществе восстанавливается видимое равновесие. Этнос начинает жить «по инерции», благодаря приобретенным ценностям. Эту фазу мы назовем инерционной. Вновь идет взаимное подчинение людей друг другу, происходит образование больших государств, создание и накопление материальных благ.
Наконец, пассионарность иссякает. Когда энергии в системе становится мало, ведущее положение в обществе занимают субпассионарии — люди с пониженной пассионарностью. Они стремятся уничтожить не только беспокойных пассионариев, но и трудолюбивых гармоничных людей. Наступает фаза обскурации, при которой процессы распада в этносоциальной системе становятся необратимыми. Везде господствуют люди вялые и эгоистичные, с психологией потребителя. А после того как субпассионарии проедят и пропьют все ценное, сохранившееся от героических времен, наступает последняя фаза этногенеза — мемориальная, когда этнос сохраняет лишь память о своей исторической традиции. Затем исчезает и память: приходит время равновесия с природой (гомеостаза), когда люди живут в гармонии с родным ландшафтом и предпочитают великим замыслам обывательский покой. Пассионарности людей в этой фазе хватает лишь на то, чтобы поддерживать налаженное предками хозяйство.
Новый цикл развития может быть вызван лишь следующим пассионарным толчком, при котором возникает новая пассионарная популяция. Но она отнюдь не реконструирует старый этнос, а создает новый, давая начало очередному витку этногенеза — процесса, благодаря которому Человечество не исчезает с лица Земли. Этот повторяющийся и фактически неуничтожимый процесс Л. Н. Гумилёв изобразил в виде графической схемы, которая неоднократно публиковалась в различных книгах ученого. Этой схемой Лев Николаевич очень гордился, она всегда висела на стене радом с его письменным столом.
Так происходило и происходит всегда и везде на длинных отрезках времени. История любого этноса укладывается в рамки описанной схемы: толчок — подъем — перегрев — упадок — затухание. Схему Гумилёва нетрудно наполнить конкретным этнологическим содержанием, привязав к хорошо узнаваемым историческим эпохам, событиям и фактам. Эпизодически Гумилёв проделывал такой научный анализ практически во всех своих работах и лекциях, где затрагивался вопрос о фазах этногенеза, и посвятил специально данной проблеме две книги — «Конец и вновь начало» (М., 1990) и «От Руси к России» (М., 1992). Предлагаемые Гумилёвым интерпретации, как правило, вызывали бурную негативную реакцию — в особенности те, что касались деградации, распада и гибели этносов в прошлом, и тем более относящиеся к современной ситуации на пространственно-временном этническом поле. Представители народов и наций, и поныне населяющих Землю, но находящиеся в так называемой мемориальной фазе своего развития (а то и на стадии вырождения или депопуляции), относились крайне негативно к некоторым выводам историка, хотя он старался быть предельно корректным, рассуждая следующим образом: «Все народы стареют. Все! Без исключения! И римлян не стало, и эллинов! И когда-нибудь не будет французов, как не стало франков! И когда-нибудь не будет англичан, как не стало кельтов короля Артура!» О народах, населяющих Россию, он готов был сказать то же самое…
